Сна не было, но не было и размышлений, так как я хотела, чтобы разум мой отдохнул, к тому же активность мыслей могла бы разбить чары, поставленные мной, как барьер от Зла. Это было длительное и терпеливое ожидание; тот, кто долго прожил в Обители, знает, как стойко нужно держаться в подобном состоянии.
К утру ветер ослабел. Ко входу моей норы нанесло целый сугроб снега, так что снаружи почти ничего не было видно, но всё-таки было ясно, что буря прекратилась.
Я вылезла из своего гнезда и достала немного сушёного мяса, растолчённого и спрессованного с ягодами. Набив рот этой плотной массой, я надела заплечный мешок и вышла.
Линию старой дороги отмечали только верхушки кустарника, торчавшие из снега. Пробираться к дороге по сугробам было крайне утомительно. Я запыхалась и устала, но, к счастью, вскоре мне удалось всё-таки выбраться на дорогу. Несмотря на усталость, я хорошо представляла себе в какую сторону я должна идти, и я пошла, если можно назвать ходьбой то, что я проделывала — я скользила, спотыкалась и падала, еле продвигаясь вперёд.
И тут я чуть не погибла. Хорошо ещё, что лёд и снег, измучившие меня, помешали и моему врагу. Айлия, намеревавшаяся вонзить мне охотничий нож в спину, поскользнулась, и мы обе скатились в сугроб. Я выбралась из него как раз вовремя, чтобы встретить её нападение и суметь выбить нож из её руки, а в следующий миг — и вообще сбить её с ног. Нож пропал в глубоком снегу, но Айлия бросилась на меня с голыми руками, царапаясь и кусаясь, и я защищалась как могла.
Хороший удар по голове снова уложил её, и на этот раз я упала на неё коленями и держала, а она плевалась, визжала и скалила зубы, словно бешеный дикий зверь.
Я собрала остатки своей воли и все познания и направила их на неё, и она в конце концов успокоилась и лежала тихо, но в глазах её горела неукротимая ненависть.
— Он умер! — сказала она, и слова её прозвучали обвинением. — Ты убила его!
Неужели Айфинг так много для неё значил? Я была даже удивлена. Видимо, я всю жизнь полагалась на мысленную речь и не научилась судить о людях по другим признакам, как судят те, кто не имеет способностей к мысленному общению. Я-то думала, что Айлии нравится её место второй жены, даже можно сказать — почти первой, а не сам вождь. Значит, я ошибалась в Айлии, и настоящая скорбь погнала её выследить ту, которая, по её мнению, была виновата в смерти её мужа в большей степени, чем воин, метнувший в него топор.
