Ричард Длинные Руки — принц короны | страница 67
Он посерьезнел.
— Орден Марешаля? Да, это… это возможность. Однако… гм…
— Кто будет контролировать сам Орден? — спросил я.
Он наклонил голову.
— Вы проницательны, ваше высочество.
— Спасибо, — ответил я. — У них есть Устав и Правила. На мой взгляд, они совершенны… на сегодняшний день. Совершенны тем, что предусмотрена прозрачность действий Великого Магистра и его конклава.
В дверь постучали, через мгновение заглянул Зигфрид.
— Ваше высочество, вы велели напомнить о времени обеда!
— Что, — спросил я, — уже накрывают?
— Уже накрыли, — сообщил он.
Я торопливо поднялся.
— Пойдемте, граф. Не люблю заставлять себя ждать.
— Поторопимся, — ответил он, — не люблю смотреть, как в тарелки капают слюни.
Глава 14
В большой зале горят все люстры, огромный длинный стол накрыт белой скатертью, но мы заняли его лишь на четверть, дальше пусто. Герцоги Мидль, Сулливан, Клемент, Макс и Норберт все встали и поклонились.
Я ответил величественным и одновременно дружеским наклонением головы, уже умею вкладывать в это движение оба смысла, прошел к своему тронному креслу.
Справа такое же остается пустым, но едва я подумал, что можно сюда посадить кого-то из герцогов, в дверном проеме появился принц Сандорин с принцессой Аскланделлой, словно там стояли в ожидании, когда появится этот несносный Ричард, ибо появиться раньше него — это признать его выше по титулу.
Сандорин держит руку на отлете, принцесса величественно шествует в ярде от него, опираясь на его вытянутую в ее сторону руку одними кончиками пальцев, чисто церемонный жест, и если поскользнется, то ухватиться не успеет точно…
Я представил себе, как брякнется на пол, жизнерадостно и счастливо заулыбался, сказал ликующе:
— Принц! Как мы все счастливы, что вы сумели доставить на обед несравненную принцессу Аскланделлу… э-э… я имел в виду привести, то есть сопроводить, не людоеды же, в самом деле, хотя, конечно, в некотором смысле… гм, сопроводить дивную дочь далекого и загадочного императора Вильгельма!..
Когда они приблизились, я встал, мои полководцы тоже встали и почтительно поклонились. Сандорин цветет, словно кланяются ему, но когда подошел ко мне, учтиво склонил голову и замер.
Я протянул руку Аскланделле, она позволила подвести ее ко второму тронному креслу и усадить, после чего я еще раз поклонился и вернулся на свое место рядом.
Все это проделывалось молча, медленно, каждый жест и движение исполнены смысла и величия, у государственных деятелей все должно соответствовать, а как же иначе.