— Дура!!! Пневмонию заработать решила?
Я пожала плечами. Говорить не хотелось. Мне мешал халат, в который непрошеный спаситель меня закутал, мне мешало само присутствие Никиты. Хотелось лечь в уголок и никого не видеть, не слышать, не помнить, никого и ничего…
— Вот уж удовольствие среди ночи истеричных баб в чувство приводить!
— Я не истеричка, — почему-то обиделась я.
— Зато идиотка полная! — сообщил Ильин. — Может, ты наконец мозги включишь?!! Или мне с тобой до утра нянчиться? Что ваша милость следующим номером придумает?
Я начала всерьез злиться. Что он себе, в конце концов, позволяет? Приперся, когда не звали, делает, чего не просили…
Ильин тем временем устроил на кухне натуральный шмон, разыскал в верхнем шкафу бутылку зверобойной настойки, которую я держала на случай сезонных простуд, налил в стакан основательную дозу и сунул мне едва не в нос:
— Глотай!
Я попыталась возразить, но Никита лишь вздохнул и глянул на меня так, что тут же стало ясно: еще секунда, зажмут нос и пойло вольют мне в глотку, вообще ни о чем не спрашивая. Пришлось выпить добровольно. Мгновенно передо мной оказалась самая большая из имеющихся в доме кружек, дышащая горячим чайным паром.
— Давай, быстро!
Наблюдая за моими титаническими усилиями по поглощению очень горячего чая, Ильин допил коньяк и строго посмотрел на меня:
— Ну?! Будем истерики закатывать или в чувство вернемся?
Господи! Больше всего на свете мне хотелось расцарапать эту до ненависти спокойную физиономию.
Брось, Рита, не ври! Ничего такого тебе не хочется. Да, Ильин тебя всерьез разозлил — но, согласись, это был лучший способ переключить твою бешеную натуру с мексиканских страстей на работу серого вещества? Соглашусь, — молча вздохнула я, смиряясь с мнением внутреннего голоса. Как я его иногда ненавижу, кто бы знал! Это ты про меня или про Никиту? — не замедлил съязвить внутренний голос. Про обоих! — злобно отозвалась я.
— Извини, Ильин, — сказала я почти спокойно. — Спасибо за помощь.
— А ты быстро восстанавливаешься, — на удивление спокойно заметил Никита. — Ты тоже меня извини.
— Тебя-то за что?
— Наорал, истеричкой обозвал. Совершенно незаслуженно. Суровые у тебя способы борьбы со стрессом.
— А, пустое, — я поежилась. — Простенько, зато очень действенно. Если бы не заклинило, все бы тихо обошлось. Надо было не больше десяти минут сидеть, а я…
— Решила рекорд поставить или понравилось?
— Да нет, если честно — только не обижайся — вылезать не очень хотелось, на тебя любоваться.
