С тех пор, как он в последний раз был здесь, комната изменилась. Теперь доски пола покрывал линолеум. Лощеная хлопчатобумажная ткань с рисунком из цветов и птиц украшала столик для умывальных принадлежностей. На комоде стоял ряд книг. Гардины на окнах были последним штрихом, превратившим комнату из символа убогости во вполне приличное жилье, от которого веяло уютом.
Кейт не смотрела на него, она не произнесла ни слова, но Родни верил, что она знает, кто сейчас находится рядом с ней. Он пододвинул свой стул поближе к ее кровати. Как ни странно, сейчас он чувствовал себя намного более умиротворенным, чем в любое другое время за все прошедшие годы.
Песнопения раздались у соседней двери. Родни встрепенулся.
Громкие мужские и женские голоса поднимались к небесам:
Да будет весел праздник!
Пребудет с нами Бог…
От досады Родни прищелкнул языком.
Он уже хотел встать, но слабый голос Кейт остановил его:
– Все в порядке. Мне нравится слушать…
– А я думал, ты спишь, – так же тихо сказал Родни. – Кейт! Посмотри на меня! Как ты себя чувствуешь?
Кейт медленно приподняла веки и взглянула на него. Он склонился над ней. Ее ответ удивил Родни.
– Я чувствую умиротворение.
Они молча смотрели друг на друга.
Кейт пробормотала:
– Ты веришь, что Бог внимает нашим молитвам?
Прежде чем Родни успел ответить, Кейт продолжила свою мысль:
– Нет, не веришь. Ты не веришь в Бога.
– Помолчи, дорогая, – успокаивающе произнес он, нащупывая ее пульс.
– Я должна говорить. Не мешай мне. Если я не заговорю сейчас, то никогда не осмелюсь… Родни.
Впервые она произнесла его имя вслух.
Взяв руку Кейт, Родни поднес ее к своим губам.
– Любовь моя!
– Я молилась о том, чтобы увидеться с тобой до того, как ты направишься во Францию. Бог внял моим молитвам.
– Любимая!
Ее «капитуляция» оказалась настолько неожиданной, что Родни почувствовал легкое головокружение. Пододвинул стул ближе к кровати и опустился на него. Он пробежался губами по ее пальцам.
– Кейт!
– Ничего изменить все равно не удастся, – шептала она. – Я только хотела, чтобы ты узнал прежде, чем уедешь, что…
– Что, дорогая?
Он оставался неподвижен, ее рука, как и прежде, была прижата к его губам.
– Что я тебя люблю.
Издав похожий на всхлип звук, Родни уткнулся лицом в подушку подле Кейт. Повязка вокруг шеи раненой помешала Родни прижаться щекой к щеке любимой. Кейт слегка повернула голову, и взгляды их встретились.
Когда она вновь решила заговорить, Родни прижал палец к ее губам:
