– Дядя Родни! Где ваша борода? – кричали они.
Суматоха не прекращалась до тех пор, пока Пегги не отправила малышей на кухню под присмотр служанки Анны.
– Поесть не хочешь? – вернувшись, спросила она у Родни.
При этом взгляд миссис Дэвидсон был напряженным. Она уже о чем-то начала догадываться.
Доктор Принс отрицательно замотал головой.
– А как насчет чашечки чая? – не унималась Пегги.
– Ладно. Чашка чая – в самый раз, – уступил Родни.
Пока гость пил чай, муж и жена обменивались встревоженными взглядами.
– Что случилось, Родни? – наконец задал прямой вопрос Питер.
– Ничего. Все в порядке, – кривя рот в подобии улыбки, ответил его друг.
– Как живется на новом месте? – поинтересовалась Пегги.
– Неплохо, Пегги.
– Рад, что приехал к нам? – спросил Питер.
– Да… Я рад…
Короткие, ничего не выражающие ответы, настолько непохожие на всегдашнюю говорливость Родни, не на шутку удивили и встревожили Дэвидсонов. Хозяева дома продолжали болтать, желая как-то расслабить скованного гостя.
Вдруг Родни Принс вскочил на ноги. Дэвидсоны последовали его примеру.
– Мне надо идти. Сегодня я не в настроении. До скорого.
Питер проводил друга до дверей.
– Что случилось, Родни? Или ты не можешь мне об этом рассказать?
– Нет, не могу, Питер. Потому что не знаю. – Родни провел пятерней по волосам. – Меня всего переполняют ярость и ненависть… Ты когда-нибудь хотел убить женщину?
Питер вгляделся в лицо друга.
– Сегодня домой ты не идешь, – беря Родни под руку, спокойным голосом заявил он. – Переночуешь у нас.
– Бесполезно, Питер. Мне надо идти. Я должен посмотреть ей в глаза. Пока я не сделаю этого, покоя мне не видать. Сегодня у нас чертов званый ужин.
– Что она натворила?
– Она… – Родни попробовал, но не смог облечь в слова то, что имел на душе против Стеллы. – Лучше я расскажу тебе когда-нибудь потом…
Когда друг ушел, доктор Дэвидсон обратился за советом к жене:
– Как лучше поступить, Пегги?
– Иди за ним.
– Сегодня у его жены званый ужин. Сейчас половина восьмого, – указывая рукой на часы, сказал Питер. – Они только уселись за стол… Он не сможет ничего натворить в присутствии всех этих людей.
– В любом случае лучше сходить, – посоветовала Пегги. – Можно будет притвориться, что вы не виделись. Скажешь, что узнал о его приезде и решил зайти… Хорошо?
– Родни пошел пешком. Я дам ему время добраться домой, а потом поеду на автомобиле.
Ужин закончился, и все перешли в гостиную – Стелла, три женщины и четверо мужчин. Женщины, хотя и не были женами присутствующих здесь мужчин, отличались исключительной бесцветностью. Они были рады приглашению в этот дом на званый ужин. Еще больший душевный подъем испытывали мужчины. Что может быть приятнее, чем, отужинав у Стеллы Принс, затем сидеть и целый вечер любоваться ее красотой! На всех гостей мужского пола хозяйка дома производила сильнейшее впечатление. Она была такой романтичной, а романтичность притягивает мужчин во все времена. То, что романтизм и ни к чему не ведущий флирт могут со временем вызвать раздражение, Герберт Баррингтон нехотя вынужден был признать. По правде говоря, целомудренные авансы со стороны Стеллы ему порядком надоели. Только раз он пережил с этой женщиной нечто, отдаленно похожее на любовное свидание, а потом разочарование следовало за разочарованием. Все заигрывания ни к чему не приводили, оставляя в душе неприятный осадок. Порой ему казалось, что все его старания бесполезны, что ничего, кроме раздражения и опять-таки разочарования, они ему не принесут. Она пообещала, что в следующий раз будет лучше, но следующего раза так и не наступило. А теперь появился этот Суинберн… Стелла продолжает его дразнить, суля райские наслаждения, а у Герберта не хватало силы воли отказаться от надежды.
