— Ваш американский хлеб хорош, синьора!
Я от души поблагодарила его, но не осмелилась рассказать о происхождении этого чуда.
— А сегодня ты какой хлеб будешь печь, Чу? — приветствовала меня Миранда, сверкнув божественной улыбкой.
Так я стала официальной fornarina, булочницей в заведении Миранды. Мы засиделись до ночи, сравнивая стоимость домашнего и купленного хлеба. Если я не стану слишком капризничать, говорила она, не потребую покупных пряностей вместо трав, которые можно собрать в поле, и ржаной или цельнозерновой пшеничной муки, которую пришлось бы заказывать, если я удовольствуюсь тем, что есть дома, мы не только уложимся в бюджет, но даже немножко сэкономим. А главное, сказала она, чем ее привлекает мысль иметь собственную fornarina — это что в rustico будет пахнуть, как во времена, когда они с матерью и тетушками или со старшими сестрами пекли летом хлеб субботним утром. Это ей нравилось больше всего. Старая миска, найденная мной среди батарей посуды в кладовке — та самая, в которой заводила хлебное тесто ее мать. Когда Миранда утром спустилась вниз, увидела ее на мраморном столе, заглянула под передник и обнаружила тесто, поднявшееся бугром и пахнувшее, словно первый в мире запах, она, по ее словам, почувствовала, как мать улыбается.
С испытаниями рецептов теперь было на время покончено, и Миранда сказала, что, если хочу, я могу ставить тесто с утра. Но я уже привыкла к ночным сменам и ответила, что и впредь буду подъезжать ко времени, когда она заканчивает. Мы во всем соглашались друг с другом, но я видела, что кое-что приводит Миранду в отчаяние. Ее беспокоило, как со мной расплатиться, тем более что она знала: меня это вовсе не беспокоит. Я достаточно ее понимала, чтобы позволить ей ерзать, если она без этого не может. А сама тем временем перебирала ее формы для выпечки, прикидывая формы и размеры. Я поставила бродить на черной приступке у печи виноградные шкурки, чтобы получить biga, закваску из натуральных дрожжей. Из груды кирпичей, найденных Фернандо в винном погребе, я сумела отчистить столько, что хватило обложить печку.
— Хочешь, заварю чай, — предложила я еще не успокоившейся Миранде, но она только отрицательно покачала головой и попросила меня присесть рядом.
— Я предлагаю моей fornarina и ее мужу ужинать у меня каждый вечер. У меня нет денег, чтобы платить тебе, Чу, но если я каждый вечер буду угощать вас с Фернандо ужином, это будет более справедливо.
