За дверью шла игра в карты. Шестеро мужчин в шерстяных беретах и многослойных свитерах, расположившись за круглым столом, орали все разом и прикуривали сигареты от непотушенных окурков, словно хранители огня. Они играли в брисколу, а ставкой служили простые стаканы пурпурного вина. Эти уже поужинали.
— Sera, sera. Buona sera, добрый вечер! — заговорили они, едва подняв головы навстречу чудакам, явившимся ужинать в девять часов, когда все добрые люди, кроме игроков, должны быть в постели.
Дверь из зала для игры в столовую прикрывала вылинявшая накрахмаленная ткань. Притолока была такой низкой, что нам пришлось пригнуться, придерживая занавеску. По ту сторону места оказалось немногим больше. Узкие лучи разбивались о побелку низкого потолка. Сверху и здесь свисали оливковые ветви, так что пригибаться приходилось, пока не сядешь за стол, покрытый клеенкой в зеленую клетку. На табуретку, на скамью или на бамбуковый стул. В маленьком камине на решетке жарились колбаски. Миранда появилась из-за простыни, не слишком умело притворявшейся занавеской. Из-под фартука виднелись широкие капроновые брюки и кончики новеньких пластиковых сабо. Свежее кухонное полотенце она навернула на голову тюрбаном и походила на видение сказочной феи плиты, помахивавшей, словно волшебной палочкой, кухонной вилкой.
— Venite, venite, ragazzi! Benvenuti! Проходите, проходите, дорогие! Милости просим! — заговорила она, откровенно подталкивая нас на стулья у стола, за которым уже сидели двое.
— Fernando е Chou-Chou, loro sono Orfeo e Luca. Buon appetito. Фернандо и Чу-Чу, это Орфео и Лука. Приятного аппетита!
Все произошло легко и мгновенно. Сейчас, только перевернет кролика на сковородке, бросила она уже через плечо. Для Миранды Пышногрудой жизнь была слишком уж проста. Мы обменялись рукопожатиями с соседями по столу, попросили их не отвлекаться от пасты, а они, в свою очередь, налили нам вина и предложили хлеба. Эти мужчины, казалось, вместо духов пахнут молоком и травами. Труппа внучатых и правнучатых племянников Миранды в возрасте от пяти до шестнадцати обслуживала гостей. Один принес еще хлеба, заново наполнил ставший общим винный кувшин, а другой тем временем виновато выставил на стол пол-литра воды. А следом самый маленький поднес тарелку прошутто, нарезанного предводителем труппы на подсобном столике у камина. Меню нам не подали и не огласили. Оставалось попивать вино и ждать в шумном полумраке. Я поддалась спокойному очарованию, почувствовала — здесь тот самый дом, по которому я скучала. Да, вот здесь мне хорошо.
