— Как это, без окон? Конечно, здесь есть…
Окон не было. Вся квартира была искусно устроена во внутренних помещениях, в одном или двух залах. Ни одной наружной стены. Она, как русская матрешка, вставлялась в другую — египетский архитектурный прием, преднамеренный или ошибка строителя. Я принялась расспрашивать агента, но Фернандо повернул меня к выходу и поблагодарил его. Барлоццо был уже на улице.
Потратив на субботние поездки три месяца, Барлоццо стал находить предлоги для отказа, предпочитая целиком отдаться своей империи руин среди виноградных лоз и овец.
— Держите меня в курсе, — сказал он. — Вы наверняка скоро найдете что-нибудь. В Тоскане вы еще не были только на Эльбе. Может, после Наполеона осталось что-то подходящее. С херувимами и линялым шелком. Продолжайте охоту. Когда найдется то, что надо, вы сразу поймете. Кроме того, вы всегда сможете переехать ко мне…
Глава 3
В КОИ-ТО ВЕКИ, ПУСТЬ ЖИЗНЬ ТЕЧЕТ САМА ПО СЕБЕ
Прошел еще не один месяц, прежде чем мы убедились, что в Тоскане не проверили только Эльбу. Тогда мы распространили поле поисков на соседнюю Умбрию. После Тоди и Рыжебородого с домом без крыши настал черед Перуджи и Сполеты. Потом Губбио, Фолиньо, Беванья, Спелло и Ассизи. Ритм поисков стал заученным как литургия, субботняя служба. Проехать в centro storico, найти агентство недвижимости, рассказать свою историю агенту, даже не притворяющемуся, что слушает, кивать головами на его жалобы, предложить сигарету, в общем унынии выпускать дым из ноздрей, отвергнуть попытки продать нам заброшенную церковь или сдать несколько комнат в замке, который отстроила для себя группа реабилитации наркоманов — государственный проект, нуждающийся в финансировании. Мы отказывались и поворачивались к выходу. Тогда агент неизменно вспоминал вдруг о том или ином «славном местечке», новом или великолепно отреставрированном, шестнадцатого или там семнадцатого века. Все равно, такое сокровище выпадает только раз в жизни бедного агента, и я обязательно позвоню вам сразу как… Ладно, dʼaccordo?
— Dʼaccordo, — соглашались мы, готовясь признать свое поражение.
Судьба подкатила к бару под видом голландца, художника, живущего в Риме. Его спутницей была англичанка, тоже художница, и в то утро они остановились в Сан-Кассиано по дороге в умбрийское селение Кастельвишардо, где только что купили крестьянский дом.
Когда мы признались Яну, что тоже ищем помещение, он надул мускулистую грудь, проглотил остатки утреннего пива и извлек из бумажника огромную визитку.
