Выскажу гипотезу: когда Бахтин настаивает, что в описываемом «подтирочном» сюжете речь идет об обновлении через унижение, уже он сам (а не Рабле) травестирует — ни больше ни меньше — богословское представление о кенозисе, божественном самоуничижении Христа через вочеловечение. Ведь обретение человеческой плоти, принятие страдания и смерти — это самоумаление божества. Но через это свое самоумаление, самоуничижение Христос обновляет мир.
«Причем тут Христос и богословские представления?» — спросит читатель. Что ж, ознакомимся с описанием еще одной — самой важной — подтирки. Сразу станет яснее, причем.
«В заключение, однако же, я должен сказать следующее: лучшая в мире подтирка — это пушистый гусенок, уверяю вас, — только когда вы просовываете его себе между ног, то держите его за голову. Вашему отверстию в это время бывает необыкновенно приятно, во-первых, потому, что пух у гусенка нежный, а во-вторых, потому, что сам гусенок тепленький, и это тепло через задний проход и кишечник без труда проникает в область сердца и мозга. И напрасно вы думаете, будто всем своим блаженством в Елисейских полях герои и полубоги обязаны асфоделям, амброзии и нектару, как тут у нас болтают старухи. По-моему, все дело в том, что они подтираются гусятами…»
Вот мы и добрались до главного. Для Бахтина, который, скажем так, сложно относился к христианству и, безусловно, ненавидел коммунизм как религиозную систему (на причинах этой ненависти мы остановимся отдельно), крайне важно, что в романе Рабле травестированию подвергаются не только те или иные предметы. Травестия (то есть снижение, осмеяние) распространяется и на религиозные учения. Ведь мы только что столкнулись с пародией на тему вечного блаженства — одного из ключевых учений христианства. В указанном фрагменте, пишет Бахтин, оказывается, что наслаждение, которое «рождается у заднего прохода от нежности пуха и теплоты гусенка», это и есть «то вечное загробное блаженство, которым наслаждаются, правда, не святые и праведники в христианском раю, но полубоги и герои в Елисейских полях».
Пусть вас не вводит в заблуждение оговорка насчет того, что в данном фрагменте речь идет о загробном блаженстве в Елисейских полях — то есть вроде как об античности. Сам же Бахтин спешит подтвердить, что здесь дана «очевидная пародийная травестия христианских учений о вечном блаженстве святых и праведников в раю». В этой травестии Рабле, возможно, «прямо имел в виду учение Фомы Аквинского о блаженстве. В эпизоде с подтиркой блаженство рождается не в верху, а в низу, у заднего прохода… Блаженство души здесь глубоко погружено в тело, в самый его низ».
