— Многие верят в это! — воскликнул Черник, широким жестом обводя толпу. Ибо многие слышали то же, что и я.
— И где вы услышали это?
Иссельда подошла к балюстраде и встала рядом с мужем.
— В болотах, что окружают город. Ночью. Те, кто вместе со мной возвращались в столицу, могут подтвердить, что слышали то же самое.
— Из чьих же вероломных уст?
Хоукмун был вне себя от гнева. Они с графом сражались бок о бок, и оба были готовы пожертвовать жизнью один за другого. И вот прозвучала эта подлая ложь.., оскорбившая, прежде всего, память самого графа Брасса — и именно это приводило Хоукмуна в ярость.
— Из его собственных! Из уст самого графа Брасса!
— Проклятый пьяница! Граф Брасс погиб! Ты сам только что это сказал!
— Верно, но его дух вернулся в Камарг, верхом на своем огромном рогатом скакуне, в сверкающих бронзовых доспехах; его волосы и усы все того же цвета бронзы, а взгляд полыхает огнем. Он здесь, вероломный Хоукмун, совсем рядом, в болотах! Он здесь, чтобы неотступно преследовать вас. И чтобы все узнали о вашем предательстве, как вы бросили его на растерзание врагам у стен Лондры!
— Клевета! — воскликнула Иссельда. — Я была в Лондре. И сражалась там. Никто не смог бы спасти отца!
— Да… — продолжил Черник более глухим, но все же достаточно сильным, чтобы его повсюду было слышно, голосом. — От графа я узнал, как вы сговорились со своим любовником, чтобы погубить отца.
— О! — Иссельда зажала руками уши. — Это подло! Подло!
— Теперь умолкни, Черник! — рявкнул Хоукмун. — Придержи язык, ибо ты перешел все границы дозволенного.
— Он ждет вас на болотах. И расплатится с вами сполна за все.., в ближайший вечер, когда у вас хватит смелости выехать из города и встретиться с ним. И призраком граф остался все таким же героем.., да что я говорю, даже после смерти он куда более достойный человек, чем вы. Двурушник! Сперва вы служили Кельну, потом пошли служить империи, отвернулись от нее, а затем вновь встали на ее сторону, чтобы погубить графа Брасса, и наконец предали империю в последний раз. Вся история вашей жизни подтверждает мои слова. Я не сошел с ума. И я не пьян. То, что я видел и слышал, видели и слышали другие.
— Это гнусный обман, — заявила Иссельда.
— Обманули–то вас, милая дама! — прорычал Черник.
Слуги вновь набросились на старика, и теперь Хоукмун не стал их останавливать. Они выволокли смутьяна прочь из амфитеатра.
Однако неприятное происшествие омрачило настроение участникам торжества. Гости были слишком вежливы, чтобы обсуждать услышанное, однако зрители явно потеряли всякий интерес к быкам и к тореадору, ловко срывавшему ленты с рогов.
