— Да не очень дела идут последнее время, — ответил он. — Работы мало.
— Та иди ты! — на этот раз серьезно удивился Берти. — Первый раз в жизни от тебя такое слышу! А что случилось-то?
Не отрываясь от своего занятия, татумаг угрюмо покачал головой.
— Да у нас тут неделю назад в одном из соседних домов жильца насмерть кто-то загрыз.
— Ну ничего себе… — потрясенно пробормотал Берти.
— Ага, — поддержал его Шило. — Община оборотней с Безликой клянется и божится, что никто из них к этому не причастен. Проверили, мол, всех поголовно — все исправно принимают противооборотное зелье.
Мила лишь однажды встретилась с оборотнем. Это было прошлой зимой. Тогда рядом с ней был Гарик… Мила почувствовала острое желание спрятаться — убежать в Плутиху и не знать ничего о том, что происходит вокруг. Почему так получалось: куда бы она ни пошла, с кем бы ни заговорила — обязательно что-нибудь заставляло ее вспоминать о нем?
А она не хотела вспоминать. Потому что это было невозможно выносить. Она несколько месяцев подряд приучала себя не думать и не вспоминать. Так было легче. Нет, не то — только так и возможно было продолжать жить изо дня в день. Не думать и не вспоминать.
— Может, это зверь какой-то был? — предположила Мила, уводя разговор в другое русло. — У волшебных животных бешенство бывает?
Шило озадаченно хмыкнул.
— Не слышал о таком. Но чего только в жизни не случается. Может, и зверь был. — Его лицо уныло вытянулось. — В общем, об этом, конечно, написали в газетах, и теперь в Заброшенный переулок люди боятся даже нос сунуть.
— А ты как? — спросил Берти. — Не боишься?
Шило пожал плечами и с пренебрежением искривил уголок рта.
— А у меня хоть от зверей, хоть от оборотней куча знаков на теле. Они меня стороной обойдут. Не учуют, даже если рядом стоять буду.
— Ух ты! — восхитился Берти. — А мне такое сделаешь?
Тот дернул головой, мол, почему бы и нет.
— Как разбогатеешь — приходи, сделаю. Тут ведь одной татуировки мало будет. Тут большой узор нужен. Сложный. А это дорого будет стоить.
Плечи Берти поникли.
— Понятно, — вяло протянул он. — Значит, от взбесившегося зверья пока придется палкой отмахиваться.
— Палка — тоже хорошо, — философски заметил татумаг и, отняв от Милы свой рабочий инструмент, разогнул спину: — Все.
Мила скосила глаза вниз.
— Уже можно посмотреть?
— Погоди, не вставай, — жестом остановил ее Шило. — Поставлю роспись — и будет готово.
В последний раз промокнув кожу под ключицей Милы салфеткой, он провел в воздухе над рисунком указательным пальцем, словно рисовал какие-то буквы, и одновременно произнес:
