— Не волнуйся, я в порядке. Меня просто держали взаперти, но не пытали и кормили три раза в день.
Мила мягко высвободилась из рук своей опекунши и подошла к кровати. На фоне белых простыней Гурий казался каким-то прозрачным, словно его кожа просвечивалась насквозь. Его глаза были закрыты, грудь едва заметно поднималась и опускалась. Он выглядел так, словно очень сильно похудел за короткий срок: впалые щеки, темные круги вокруг глаз, неестественно тонкие руки поверх простыни. На лице его было множество мелких порезов — уже затянувшихся, но выглядели они все равно нехорошо.
— Как он? — тихо спросила Мила и подняла глаза на опекуншу. Сейчас, когда они подошли ближе к окну, она заметила, что глаза у Акулины красные, воспаленные, словно она совсем недавно плакала.
— Никак, — последовал ответ.
Акулина взяла руку Гурия в свою и тяжело вздохнула.
— Ухудшений нет, улучшений тоже. Знахари даже не могут сказать, слышит ли он голоса, понимает, что вокруг него происходит, или нет.
— Они знают, что с ним случилось? — спросила Мила. — Почему он без сознания?
Акулина покачала головой.
— Они молчат.
Мила нахмурилась.
— Разве они имеют право скрывать от тебя, что с ним? Ты же его невеста.
— Если у них есть приказ о неразглашении от Розыскной или Судебной палаты, они будут молчать. Я не виню их. Госпожа Мамми пообещала мне, что они сделают все возможное, а это главное.
Робкий солнечный луч, на миг пробившийся сквозь тучи, коснулся лица Гурия и тотчас исчез.
— А что думаешь ты? Что с ним произошло, по-твоему?
Акулина неуверенно качнула головой.
— Слишком сложно. Я ведь не знахарь, да и… Он встретился с некромантом, а некромантия не та область, в которой я хорошо разбираюсь.
Мила посмотрела на застывшее, словно маска, лицо Гурия.
— А тебе это не напоминает то, что случилось два года назад? — спросила она Акулину. — Тогда четыре человека были под заклятием Некропулоса. Они несколько месяцев находились без сознания…
— Порабощение души, — кивнула Акулина. — Нет, Мила, это не то. Насколько я понимаю, используя силу мертвых, некромант тянет душу из живого человека. Это не просто заклинание, которое теряет связь с заклинателем сразу после того, как было произнесено. Здесь связь между заклинателем и жертвой длится столько, сколько нужно для извлечения души.
Она посмотрела на Милу.
— Некропулос мертв, значит…
— Если бы это было порабощение души, то Гурий либо уже умер бы, либо связь прервалась бы со смертью Некропулоса и Гурий бы очнулся, — закончила вместо нее Мила. — Понятно.
