Ногайский молодняк отлично показал мне неумелое взаимодействие в бою. Однако три старых воина мне чуть не наваляли, они умели биться тройкой. А это я вам скажу очень серьезно. Одиночке практически невозможно сломать их строй. Так что пришлось покрутиться. С тройкой разобрался, используя камни под землей, подкидывал их ногой так, что они летели в них, одновременно атакуя. Как только подрезал одного, остальные стали не проблемой. Рану я получил не от лучника, как раз по нему отработал последним ножом, обеденным, а от последнего из тройки, он насадившись на мою черную саблю, ударил стилетом, что прятал в рукаве.
Классный ход, предсмертный удар. Если бы не медная блямба на поясе, что попридержала лезвие, удар в печень мог не избежать. А так, только на два сантиметра вошел, фактически кожу порезал.
Наложив повязку, я откинул окровавленную и подрезанную рубаху в сторону, и достал из сидора свежую. Посмотрев на оба пистолета, я только вздохнул. Они мне так и не пригодились. Ну, хоть уровень своей подготовки, можно сказать мастерства знаю. Неплохое оно.
Осмотрев тела убитых ногайцев, я собрал небольшой хабар и направился к схрону. Нужно было похоронить Кузьму Михайловича, поесть и собираться в дорогу. Думаю, до темноты управлюсь, а там здравствуй приключения.
Перед тем как двинуться дальше я обернулся и посмотрел на зарево пожара в долине. Михалычу я устроил тризну. Он рассказывал, как отправляют в мир мертвых павших воинов. Собирают погребальный костер, и поджигают. Желательно еще бы несколько пленных воинов противника, но были только мертвые, так что Михалыча на нарубленные ветки я положил одного.
Всхрапнув привлек к себе внимание Рыжик, именно так я назвал своего коня, на котором учился скакать. Это был статный трехлетка, каурой масти. Из всего табуна я взял двух коней, Рыжика, и Матрену, как вьючную лошадь.
Одет по местным меркам я был роскошно. Не как обычно, во всем серо-черном, даже кольчуга была темной как ночь, а в одеяние местного хана, ну или принца.
На мне был роскошный синий кафтан с полами до середины бедер с серебряными галунами, и росписью на груди серебряной нитью. Под кафтаном кольчуга для скрытого ношения. Песцовая шапка, на вид дорогая, синие штаны, вроде шаровар, заправленные в коричневые красивые и удобные полусапожки. Шелковая рубашка и исподнее. Рабочая одежда, та в которой я куролесил, была спрятана в поклаже на вьючной лошади.
На поясе у меня висели два булатных клинка в красивых расписных ножнах. Боевой нож, обеденный, и серебряная ложка тоже устроились на поясе. Кошелька не было, у меня нет привычки носить его в открытую, так что пришлось заставлять Гульчатай пришивать к кафтану внутренние тайные карманы.
