На душе было как-то пусто. Потерять человека, который тебе стал довольно близок, было тяжело. Ярость схватки с налетом ненависти потихоньку отпускало меня. Слегка покачиваясь туда-сюда, я пробормотал:
- Не волнуйся Михалыч, я доделаю то, что ты хотел.
У Кузьмы Михайловича было только одно желание. Вернуться в Новгород и разобраться с теми, кто подставил его, что привело к пленению и гибели родного сына.
- Верну должок, - продолжал бормотать я: - Но сначала…
Вскочив, я накрыл тело Кузьмы Михайловича гобеленом, его взял среди готовых к транспортировке узлов. Быстро приведя себя в боевое состояние, спустился в схрон. Гульчатай и старший у воинов еще были живы. Добивать Гульчатай я не собирался, да и выбросил я ее уже из головы. Месть свершилось, что же еще надо? Пусть случайно, но ведь это так и было. Ни о каких терзаниях и речи не шло, не тот я человек и не то время.
Под стоны девушки я быстро допросил воина. Он приоткрыл мне завесу тайны, как удалось найти схрон и где оставшиеся воины.
Как я и думал схрон сдала Гульчатай, когда они в нем сидели. Михалыч задремал она тихо откатила камень в сторону, и выбралась наружу. Шум все-таки был, и Михалыч проснулся. Девушка с криками рванула к своим соплеменникам, вынудив старка вступить в бой. Да он был без больших пальцев, с протезами вместо них, но он был боец, и жизнь смог продать подороже. Я ошибся, на его счету было восемь воинов. Пять убитых и трое раненых, их унесли в наш лагерь, в юрту.
Десять ушли к хребту ожидать моего возвращения, остальные на другую сторону. Вот и все, остальное я знал.
После плотного допроса старшего я добил его, и скользнув к выходу, рванул к лагерю. Нужно было разобраться с ранеными и зачистить долину от захватчиков.
С трудом стянув кольчугу, я задрал подол окровавленной рубахи и прижал чистый холст к ране.
Посмотрев на хрипящего ногайца, подхватил булыжник с земли, больше ничего метательного не осталось, даже обеденный нож использовал, и метнул его в голову последнего живого крымского воина.
- Да заткнись ты, - зло выдохнул я.
Как не странно не промахнулся, камень с хрустом в печатался в висок под шапкой.
Бой с ногайцами вышел труднее чем я планировал. Нет, с теми то, что были в долине, я разобрался быстро, сперва к юрте наведался, где побил трех крымчан, один вроде за лекаря был, и добил раненых. После чего тихо вырезал воинов, что ушли к хребту. Молодняк, было не трудно, но когда возвращался к проходу, лицом к лицу столкнулся с восьмеркой, которая уходила к своему лагерю на караванной тропе. Вот тут уж пришлось повертеться, благо сабли мои верные не подвели. Семеро из них вступили в сабельный бой, а самый хитрый взялся за лук, отбежав в сторону. Минут десять крутился, подрезая по одному воину так, чтобы не попасть на прицел лучнику. Тут главное чтобы между нами были его товарищи.
