«Глаза», перемещавшиеся по инерции вдоль магнитных линий, начали меркнуть. И тогда я понял, что к нам движется буря.
Я на предельной скорости направил один «глаз» к Святому Стефану. Это значит, что придется ждать двадцать минут, пока он заберется на гору. Другой я послал вверх, прямо в небо — ждать этой панорамы придется около десяти минут. Потом я предоставил полную свободу действий автосканеру и спустился вниз выпить кофе.
Войдя в приемную мэра, я подмигнул секретарше Лотти и кивнул на дверь.
— Мэр у себя? — спросил я.
Лотти, девушка неопределенного возраста, но с хорошей фигуркой и редкими угрями, подарила мне случайную улыбку, но мой приход вряд ли можно было назвать случайностью.
— Да, — сказала она и вернулась к бумагам, разложенным на столе.
— Одна?
Она кивнула в ответ, и от этого сережки у нее в ушах затанцевали. Темные глаза в сочетании со смуглой кожей делали ее «вполне». Еще бы прическу, да побольше косметики…
Я подошел к дверям и постучал.
— Кто? — спросила мэр.
— Я, — сказал я, открывая дверь. — Годфри Джастин Холмс, для краткости — Год.[2] Мне хочется с кем-нибудь выпить кофе, и для этого я выбрал вас.
Она отвернулась от окна, за которым что-то разглядывала, сидя во вращающемся кресле. Когда она поворачивалась, ее волосы, ярко-белые, короткие и с прямым пробором, чуть колыхнулись, как объятый солнцем снег, подхваченный ветром.
Она улыбнулась и сказала:
— А я занята.
«Зеленоватые глаза, подбородочек уголком, милые нежные ушки — я люблю Вас всю целиком», — вспомнил я анонимную валентинку, которую послал ей месяца два назад.
— Но не настолько занята, чтобы не попить кофе с Богом, — объявила она. — Можете выбрать себе трон. Я сделаю растворимый.
Мы занялись каждый своим делом.
Пока она готовила кофе, я откинулся в кресле, зажег сигарету, позаимствованную из ее пачки, и заметил:
— Похоже, будет дождь.
— Угу, — ответила она.
— Это не для поддержания разговора, — сказал я. — Бушует сильная буря Где-то над Святым Стефаном. Скоро я узнаю точнее.
— Да, дедушка, — улыбнулась она, подавая кофе. — Вы, старики, с вашими недомоганиями бываете надежнее Бюро Прогнозов. Сей общепризнанный факт я оспаривать не собираюсь.
Я поставил чашку:
— Погоди, увидишь, — сказал я, — сколько будет в воздухе электричества, когда она перевалит через горы. Уже сейчас в приемнике творится невообразимое…
На ней была белая, с большим бантом блуза, черная юбка, плотно облетающая бедра. Осенью ей исполнится сорок, и хотя за фигурой она следила, но владеть лицом до сих пор не научилась. Непосредственность в выражении чувств — самое в ней привлекательное, по крайней мере для меня. Это свойство теперь редко встречается, а с годами исчезает почти у всех. Глядя на нее и прислушиваясь к звукам голоса, я могу представить ее ребенком. Еще я могу добавить, что последнее время ее стала беспокоить мысль, что ей уже сорок. А когда она вспоминает о своих годах, то подшучивает над моими.
