И в самом деле. Да еще и тюрбан какой-то на голове. Теперь уже и Зося с Моникой отслеживали австрийцев за рулем. И тут выяснилось, что некоторые австрияки все же относятся к белой расе, но таких было меньшинство.
— Мать, а ты не знаешь, не получила ли Австрия в последнее время какой-нибудь колонии? Мы в своей Канаде могли и прозевать это событие.
— Нет, мне тоже ничего не известно. К тому же я не слушаю радио и газет не читаю. Но сомневаюсь. Вряд ли какая страна сама запросится в колонию к другой.
— Ну почему же. Надоело нищенское прозябание и безобразие в верхах, вот и напросились.
Мы долго ломали головы над геополитической ситуацией, пока наш приятель Михал не просветил нас: у французов буква «А» на машине просто означает «Учебная».
Так что очень прошу господ австрийцев нас извинить.
По возвращении в Варшаву я затеяла переезд в новый дом.
Миллион раз я уже писала… ну, может, не миллион, а раза два-три, что я рассказываю лишь о тех событиях, которые действительно приключались лично со мной. И по очень простой причине. Раз это случилось со мной — никто меня не переубедит, что такого быть не может, что это просто невероятно. Раз я сама была тому свидетелем, значит, может. И прошу оставить упреки, будто у меня слишком богатое воображение!
Некоторые моменты моего переезда нашли отражение в книге, которую я тогда писала, в «Бледной Холере». И теперь я не знаю, что выйдет раньше — эта «Автобиография» или «Бледная Холера». В любом случае, и там и здесь — правда.
Переезжать я решила одним махом. У меня не было возможности воспользоваться услугами специальной фирмы, ведь фирма действует профессионально и последовательно. Все запаковывает в одном месте, перевозит в другое, там распаковывает и даже может расставить по местам. Нет, такая роскошь не для меня. Ведь у меня как? Одно беру, другое не беру, оставляю, из оставленного одно можно выбросить, другое нет, даже мусор нужно перебрать, ведь в нем могут оказаться ценнейшие тексты. А перевозить в новый дом абсолютно весь скарб было глупо. В общем, кошмар!
Я с благодарностью приняла помощь как от молодых и крепких особ мужского пола, так и от сообразительных особ женского пола независимо от их возраста. Вещи в старой квартире паковались под моим надзором, я была на посту до конца и уехала с последней партией вещей. С тех пор нога моя на проклятую лестницу не ступала! Я даже не проверила, не осталось ли в квартире чего нужного.
Честно говоря, больше всего мне жаль старой деревянной лопатки с тефлоновым покрытием. За долгую службу она приняла очень удобную форму, края закруглились. Пропала, теперь ничего не поделаешь. Пропали и настенные желто-зеленые часы, довоенные бигуди, кое-что из одежды. Наверняка в двух мешках с мусором оказались и те из моих костюмов и платьев, которые я сохраняла лишь для того, чтобы по ним сшить новые. Но я за ними не вернулась, лучше потерять шмотки, чем жизнь.
