Айрис с трудом проглотила комок в горле. Как сказать ему все и в то же время не обвинить Мейбл в неверности? Как объяснить свое решение не отдавать ребенка, не раскрывая подлинной причины?
— Я… я не могу выполнить наше соглашение. — Высокий лоб Стронга нахмурился, как будто стоявший перед Айрис мужчина силился понять, о чем идет речь. — Я оставляю ребенка себе. — Из-за того, что она отчаянно старалась сохранить спокойствие, фраза прозвучала слишком резко.
Глаза Дэвида блеснули, как темные сапфиры, и девушка внутренне сжалась.
— Ты что?
О боже! Что она могла сказать? Я люблю своего ребенка и не могу отдать его женщине, которая изменяет мужу? Что останется после этих слов от семьи Стронгов?
— Я оставляю его себе, — повторила Айрис дрожащим голосом, хотя от гнева, исказившего лицо Дэвида, душа у нее ушла в пятки.
— И что же?..
— Мистер Стронг!
Он замолчал и обернулся. Окликнувший его человек, очевидно коллега, подошел и заговорил о необходимости увидеться им вдвоем с судьей. Воспользовавшись возможностью, Айрис поспешно улизнула.
Ругая себя за глупость и нерешительность, она выбежала на залитую июльским солнцем улицу, тревожно оглянулась и с облегчением вздохнула — Стронг не преследовал ее. Наверно, встреча с судьей была очень важной.
Айрис со страхом сознавала, что если ее заявление привело Стронга в ярость, то бегство только усугубило положение. Да что ей оставалось делать?
Никакого другого разумного объяснения внезапному решению оставить ребенка у нее не было. Только правда. А говорить ее она не собиралась. Если Мейбл вздумалось пуститься во все тяжкие, это ее дело. Раскрывать Стронгу глаза? Увольте! Ей следует подумать о том, как обеспечить своему чаду счастливую и спокойную жизнь в доме, полном любви и тепла. И если это означает для ребенка жизнь с одним, а не с двумя родителями, то так тому и быть.
Надо было срочно решать и финансовую проблему, возникшую в связи с предательством Мейбл. До тех пор новая встреча с разъяренным Стронгом в планы Айрис не входила. Поэтому она поспешила домой, собрала кое-какие вещи и отправилась на вокзал, чтобы ближайшим поездом уехать к матери и провести с ней уик-энд.
Когда поздно вечером в воскресенье она вернулась в Бостон, тревоги, связанные со здоровьем матери, отошли на второй план — мать чувствовала себя хорошо. Единственной причиной бессонницы, мучившей Айрис ночью, были мысли о Мейбл, обнимавшейся с мужчиной в автомобиле, и о том, что же сказать Стронгу. То, что он потребует немедленной встречи, сомнений не вызывало.
