Кто такие ориша? Это африканские боги или духи. А некоторые адепты, с которыми я беседовали, говорили, что ориша — это ни что иное, как энергия природы. А один итальянский психолог, с которым я тоже как-то разговорилась на эту тему, образно выразил свое понимание ориша таким образом: он подогнул три пальца, а средний и указательный пальцы оставил вытянутыми и растопыренными — так, что они в его исполнении немедленно напомнили мне электрический штепсель, и потом он резко ткнул этими двумя пальцами в невидимую розетку.
— Весь окружающий нас мир существует благодаря энергии — и участники церемонии, танцующие в круге, вот таким образом и подключаются к ней, — объяснил он свой жест. Потом задумчиво добавил: — Для этого, конечно, в транс нужно сначала войти.
Глядя на него, было каким-то образом видно, что сам он в транс не входил — что и неудивительно. Академическим исследователям, прибывшим со стороны, это действительно удается нечасто.
Может быть, он и был прав. Но по мнению некоторых других исследователей Кандомбле, антропологов, с которыми я тоже успела побPседовать, все не так прямолинейно протекает. Сначала, в трансе, участники церемонии сливаются со своим архетипом, и уже дальше, через свой архетип получают доступ к его специфической энергии. Потому как все ориша р0зные — а их в Африке изначально было что-то около 400, и каждый обладает особым характером и особой энергией, которая этому характеру соответствует. Это словно как протоэнергия, сформированная в дискретные архетипы и в данной религии оформленная в образах ориша.
Цепочка прослеживается примерно такая: протоэнергия — ориша — человек. Три звена. Однако число звеньев зависит от направления движения. Если двигаться в обратную сторону, то мое подключением к протоэнергии, скорее всего, блокируется на уровне ориша, и тогда звена всего два: человек — энергетическое поле ориша. Дальше хода к протоэнергии нет, потому что на трассе масса дорожных завалов и ведутся строительные работы.
Однако вступить на тропу Кандомбле и напрямую связаться с ориша-архетипами я по ряду причин не решилась. Но это отдельная история. Такая отдельная, что про нее я написала книгу — точнее, половину книги. Может быть, когда-нибудь придет время и для второй половины.
Так что из Бразилии я уехала, так и не пережив опыт слияния с моей главной ориша. Следующий год прошел как сон пустой, в ожидании неизвестно чего. Я занималась разными мирскими делами и заодно преподавала в институте в одной из азиатских стран. Но потом мне повезло. На смену утраченной (или отсроченной) возможности, которую предоставляет своим участникам религия Кандомбле, на поверхность моего сознания всплыла другая. Называлась эта возможность непривычным для русского слуха словом «аяуаска».
