Переезд из немецкого Лейпцига во французский город Кале занял всю следующую ночь. Эта часть пути оказалась полностью лишённой всякого риска. Я снова провалялся всю ночь, но на этот раз в удобном кресле скоростного поезда Eurostar. Моих школьных географических познаний вполне хватило, чтобы осознать, что к этому моменту я уже проделал более 80% своего пути, но оставшаяся его часть является наиболее тяжёлой, так как включает в себя пролив Ла-Манш. Ещё четыре дня тому назад я даже не имел ни малейшего представления о том, как будет проходить моя дорога и о том, куда я отправлюсь на следующий день. А сегодня я уже находился в одной из крайних точек западной оконечности Европейского континента. Несмотря на то, что исполнение трёх завершившихся этапов моего пути всегда решалось в самый последний момент, фактически полностью «от балды», я до сих пор двигался к своей цели без поражений. Я не мог отделаться от ощущения игрока казино, ещё не знающего следующего правильного хода, но уже предвкушающего свой выигрыш. Я совсем расслабился от успехов и настроился на решение дальнейших проблем телепорта только по мере их поступления, в самый последний момент. Размышляя над своей авантюрой в подобном духе, я совершенно случайно забрёл на импровизированный рынок даров океана. Вдоль набережной выстроились наскоро пришвартованные рыбацкие лодки. Крепкие, коренастые парни выгружали на берег большие корзины с рыбой, которые тут же подхватывали ушлые торговцы и катили дальше на тележках к своим прилавкам под навесом. Некоторые продавцы имели на своём прилавке горящие жаровни, где готовилась нехитрая еда из морепродуктов. Резкий запах жареной скумбрии убедительно перебивал тысячи остальных запахов, имеющих своё место в этом экзотическом уголке света. Торговец разрезал пополам белую булку, щедро насовал в раскрывшееся хлебное брюхо куски жареной рыбы, креветки, плоские ломти помидора и несколько веточек зелени. Я заплатил за этот кулинарный шедевр всего три зелёных. Найдя свободную скамейку, я начал с аппетитом поглощать первый в моей жизни французский завтрак. Моё активное пережёвывание экзотической пищи было прервано появлением передо мной совершенно причудливого типа. Это было нечто вроде хиппующего, старого индуса: очень загорелая кожа цвета молочного шоколада, длинная седая борода в сочетании с грязными джинсовыми обносками. Ноги моего хиппи были обуты диковинными, остроносыми шузами старика Хоттабыча. На его груди красовалось с полдюжины наборов бус и ожерелий, а на голове была надета грязно-белая чалма. Настоящее огородное пугало, сбежавшее с афганских плантаций опийного мака…
