Из Кракова в Щецин я прибыл ночным рейсовым автобусом. Наскоро умывшись в туалете автобусной станции, я, невзирая на раннее утро, позвонил некоему Бобу, который в фирме Яцека отвечал за операции по непосредственному переходу немецкой границы. Весь звонок состоял из двух слов: имени Яцек и пароля. Бизнес нелегального перемещения людей работал надёжно – через полчаса после звонка к условленному месту и точно к моим ногам подъехал новенький «Мерседес» серии «S». Номера на машине, как по цвету, так и по шаблону надписи отличались от номеров соседних машин на парковке. «Мерседес», по всей видимости, имел какую-то зарубежную, не польскую регистрацию. Боб оказался добротно одетым, молчаливым господином среднего возраста. Мрачный господин совершенно не страдал красноречием. Вполне возможно, что у него был какой-то дефект речи, а может быть, он просто привык в своём нелегальном, интернациональном бизнесе не полагаться на вербальную форму объяснения с клиентом. Я так и не понял, к какой этнической группе народонаселения принадлежал мой проводник. Совсем не расходуя времени на церемонии, Боб недвусмысленным жестом приказал мне посетить туалет. Когда я вернулся, мой провожатый вручил мне пакет с длинной французской булкой и банкой колы и буквально силой запихнул меня в багажник своей машины. Как выяснилось, я совершенно не страдаю клаустрофобией. Багажник «Мерса» оказался достаточно просторным и, как только мы тронулись в путь, я тотчас принял позу плода в материнской утробе и короткими промежутками даже умудрялся заснуть, устроившись головой на своей дорожной сумке.
Когда проводник бесцеремонно меня растолкал и достаточно грубо вытащил из багажника, часы на массивном здании напротив показывали десять вечера. Мерседес стоял на неосвещённом участке большой овальной площади. По фронтальной стене длинного трёхэтажного здания серого цвета на противоположной стороне площади по всей фронтальной стене громадными буквами было разбросано название города Leipzig. Серое здание оказалось железнодорожным вокзалом. Честь и хвала польским и немецким пограничникам, а также европейским скоростным автодорогам – ни ямки, ни сучка, ни задоринки не случилось с нами на успешно завершившемся втором отрезке пути. Я беззаботно продремал весь второй этап моей транспортировки. Мне оставалось лишь догадываться о наличии у моего провожатого каких-либо высоких полномочий или, скорее всего, каких-то хитрых связей и проторенных путей – защитники границ даже не удосужились открыть багажник его машины для досмотра. Я выдал Бобу вторую половину оговоренной суммы наличных денег. Он тотчас укатил в неведомые мне дали.
