Наше появление в квартире Голдиных вызвало самый настоящий шок у обоих родителей. Старшие Голдины ещё с самого начала не одобряли авантюру сына с его фиктивным браком, но с другой стороны уж очень им хотелось, чтобы сын вырвался из совка. На тот момент они были полностью уверенны, что их сыну угрожает серьёзная опасность, и над ним уже сгущаются чёрные тучи. Родители не одобряли фиктивный брак, как способ выезда заграницу, но и не препятствовали ходу событий, так как надеялись, что условная женитьба может, чудесным образом, обернуться в настоящий союз. Девушка ведь ожидалась не простая, еврейка, на фотографии лицо красивое, студентка университета и дочь миллионера. Реальный образ Алисы, в глазах любых родителей, никак не проассоциировался с понятием жены для единственного сына, пусть даже временной, фиктивной жены. А явное малолетство американки не увязывалось с образом супруги для двадцативосьмилетнего мужика даже и в моей голове. Придя в себя, мать Бориса вяло поздоровалась и громко продекламировала:
- Эта американская девчушка – именно то, что нужно нашим органам, чтобы, наконец, спокойно упрятать тебя за решётку. Власти сейчас стесняются прямых репрессий по идейным мотивам, им нужно обязательно пришить своей жертве какую-нибудь криминальную статью. Всем известно, что такие методы и провокации практикуются. Сейчас ты уже точно допрыгался, Боря, в этой стране статью «за растление малолетних» пока ещё не отменили, и это очень правильно!
Растерянная Алиса, конечно, не поняла всей сути спора, но уловила, что внезапно возникший скандал связан с её возрастом. Она тут же достала из сумки кошелёк, а из кошелька вынула блестящую карточку с фотографией, которую сунула мне в руки. Видимо я, в её понимании, как нейтральный и незаинтересованный человек, лучше всего подходил для роли судьи семейной склоки. Блестящая карточка оказалась водительской лицензией Alice Fisher, 1966 года рождения, выданной штатом Калифорния. Это означало, что американской невесте целых 22 года и, хотя она на 6 лет моложе Борьки, ему совершенно не следует опасаться страшной статьи российского уголовного кодекса. За неимением явной причины для расстройства, матери Бориса пришлось вежливо затаить свои потаённые мысли и пригласить всех к столу.
Осмелевшая Алиса, догадавшись, что её роль героини и спасительницы русского борца за свободу, пока не отменяется, тут же принялась задавать новые вопросы. Ей нужно было узнать:
