Поблагодарил Турай-батыр старуху за добрый совет, лицо водой ключевой умыл, перепоясался и пошёл по тропинке, какая указана была. День шёл, ночь шёл. На третий день, когда солнце за полдень перевалило, добрался до большого озера, Глядит — всё в точности так, как старуха рассказывала: посреди воды остров, на острове вяз, под вязом два козла здоровущие, что твои быки, бодаются. Один белый, другой чёрный. Да так сильно бодаются, что с рогов искры сыплются, а остров весь дрожит. Вошёл джигит в воду, доплыл до острова, выбрался кое-как на сушу. Потом изловчился и ухватил белого козла за ногу! И в тот же миг всё вокруг него завертелось, и почувствовал Турай-батыр, что летит куда-то. Потом вдруг вспыхнул яркий белый свет, и он ударился о что-то. Огляделся джигит — он на земле, а козла и след простыл.
Порадовался Турай-батыр, что цел-невредим на белый свет выбрался, одежду отряхнул и двинулся в путь. Шёл он, опустив голову — было джигиту о чём подумать — и скоро заметил в дорожной пыли следы. Двое мужчин, три женщины шли. Пустился Турай по этим следам, дошёл до места, где путники привал устроили. Покопался палкой в золе, что от костра осталась, видит: в золе — лепёшки пресные. Думает джигит: «А ведь это для меня моя красавица припрятала…»
Ладно, отправился он по эти следам дальше, добрался до какого-то города. Смотрит, в самом его центре два больших красивых дома строят. Спрашивает Турай-батыр:
— А чьи же это такие дома — падишаха или бая? Отвечают ему:
— Нет, не падишахские это дома и не байские. Тут два батыра жить будут, что падишаха дивов одолели и падишахских дочек освободили.
Намотал Турай эту новость на ус, потом переоделся в лохмотья и предстал перед бывшими своими товарищами в облике нищего.
Ташказар и Тауказар сидели-пировали. Нищего увидели — кусок хлеба бросили. Взял Турай хлеб, в сторону отошёл, ест да смотрит. Видит: две девушки в красном углу сидят, а его невеста, голову повесив, пригорюнившись, на чурбане каком-то примостилась.
Не понравилось Ташказару, что нищий в доме так долго отирается.
— Что, попрошайка, — кричит, — доел свой хлеб? Ну и проваливай!
— Не беспокойся, я уйду, — Турай отвечает. — Среди мелких душ и у самого душа не на месте. Сейчас уйду, позволь только попробовать твой лук, что на стене висит.
Забавно это Ташказару показалось, разрешил он ему взять свой лук.
Взял Турай-батыр лук, а он в его руках, как тряпичный, согнулся. Дали ему тогда лук Тауказара, и этот, как соломенный, поддался. Бросил Турай-батыр лук на пол.
