— О'кей, я знаю, что поступаю плохо, — сказала Лина, — но если наступит среда, а Супермена не будет? Ты знаешь, какими жестокими могут быть дети.
Кларк знал, как часто в детстве в него швыряли камни, как те, кого он считал друзьями, смеялись над ним. Как ни силен он был Стальной Ребенок, это все-таки было больно. Камень мог пролететь мимо, но обида оставалась.
— Если так, Лина, — сказал он, — я думаю, что смогу поговорить с Суперменом. Ты же знаешь, я хорошо с ним знаком.
Он помолчал, обдумывая, правильно ли поступает, потом решился:
— Супермен будет у вас в среду.
Лина подпрыгнула от радости на своем кухонном стуле.
— Прекрасно, мы угостим его такой домашней пищей, какую он давно не ел. Скажи Супермену: мы думаем, что он замечательный!
Она помолчала, тоже обдумывая, правильно ли поступает, потом решилась:
— Но ты лучше всех, Кларк!
Сумасшедший ученый, работавший в компании «Уэбко», принес поднос из своей лаборатории в комнату ожидания, где сидел Гас Горман. Ученый поставил поднос на стол перед ним. На подносе было блестящее зеленое вещество, поверхность которого напоминала лаву.
— Вот, пожалуйста. Не могу представить себе, зачем оно вам.
Он ждал, что Гас хоть намекнет. Насколько он мог судить, вещество было почти так же бесполезно, как лапка лягушки.
Но Гас жадно смотрел на вещество. Хотя его создали в лаборатории, оно казалось чуждым, как то, что в его повторяющихся снах бросалось на него из темноты в туннеле метро.
Гас легко прикоснулся к нему, его нервные пальцы дрожали. Сумасшедший ученый вернулся в свою лабораторию. Он делал уже много странных вещей для Росса Уэбстера и иной раз предпочитал не знать, зачем они. И теперь было так же. Во всяком случае, он мог вернуться к своей исследовательской работе над низкокалорийным хлебом — белый хлеб должен был создаваться целиком из бумаги.
Дверь лаборатории закрылась. Гас Горман остался один с Криптонитом.
— Несимпатично выглядит эта штука.
Он покачал головой, взял вещество в руку и вышел из Исследовательского отдела. В отличие от сумасшедшего ученого он хорошо знал, для чего оно предназначено, и ему не очень приятно было думать об уничтожении Супермена. Супермен был хороший парень, носил легкие ярко-красные туфли.
— Но если меня спросят, я только выполнял приказы. Я ведь просто служащий.
Его йо-йо, экземпляр из грецкого ореха, крутилась у пола. Он прошел с ней вниз через холл, где на него смотрел весь персонал «Уэбко», пластмассовые головы вертелись в своих кабинах. Праздничная рубашка Гаса развевалась, а его крокодиловые штаны поскрипывали. Йо-йо жужжала, и он уходил.
