Брэд Уилсон повернулся и посмотрел на стоявшего перед ним Кента, вечного мальчика на побегушках. Брови Уилсона поднялись, и он протянул руку Кенту.
— Привет, Кент, давно тебя не видел. Думаю, что ты никогда не мог меня видеть.
Он указал на очки Кларка.
— Привет, Брэд, ты хорошо смотришься.
Кларк уставился на распухшую от пьянства рожу Уилсона. Бывший чемпион покачнулся на своей вечной воображаемой 25-тиярдовой линии и ухмыльнулся Кенту.
— Я хорошо себя чувствую. Я еще посещаю игры.
Он жестикулировал, как будто вокруг него была толпа, готовая по его команде объехать весь мир. В действительности он торговал местным пивом; вкус этого варева, напоминающий о потных кроссовках, был популярен в некоторых барах, куда старые болельщики до самой смерти приходили его пить.
— Я всегда смотрю на дальнюю часть поля, Кент. Знаешь, что я имею в виду?
Кент кивнул, хотя никто, включая самого Уилсона, не знал, что он имеет в виду; но такие смутные упоминания о чем-то в игре давали Уилсону ощущение, что телевизионные камеры ловят каждое его движение.
— И когда я сделал этот длинный удар, Кент, когда мяч полетел, я знал, что кто-нибудь его там схватит…
Но его никто уже не слушал, потому что стоило Уилсону отступить чуть-чуть в сторону к воображаемому противнику, как Кларк и Лина Ланг двинулись рука об руку к танцевальной площадке.
— Я не помню, чтобы ты танцевал, — сказала мягко Лина.
— Я и не танцую, — сказал Кент, который, если бы захотел, мог бы протанцевать сверхзвуковое испанское фанданго или, взлетев до потолка, изобразить любой старинный танец. Но он скрывал эти свои таланты, как и все прочие. Теперь он повел Лину в тустепе, которого достаточно было, чтобы оказаться глубже в толпе танцующих, подальше от Уилсона. Вокруг них нежно звучала музыка, они легко двигались вместе, и каждый из них думал о том, что может принести им ночь.
— Я не вправе этого допустить, — думал Кларк Кент. — Я с Криптона, а она — землянка. Но оркестр заиграл «Земного Ангела».
В окружении гигантских чудовищ из стали и силикона Гас Горман занимался своими данными; отделения хранилищ с визгом выдавали информацию. Его товарищ с морковными зрачками подкатился к нему.
— Мне нравится эта фирма, — сказал он.
Издалека послышался звук едущей на своих колесиках кассы.
— Код одежды научил меня одеваться, команда менеджмента научила меня действовать, и звук этой штуки мне по душе.
Он похлопал по Большой Машине, а Гас медленно покачал головой. С головой его напарника что-то было не в порядке; ее система явно была не столь совершенна, как голова Гаса.
