Далека в человечестве | страница 9
Который к блаженству выносит.
20.04.80, 1989
* * *
Наглотались мы сладкого яда.
Ты — наперсница вечности, грусть!
Мне с тобою и счастья не надо:
Все пустое, за что ни возьмусь.
Иллюзорны его оболочки:
Дружба, душ неразрывный союз...
Я не знал, каково в одиночке.
Привыкаю теперь. Перебьюсь.
15.09.78
ГАМЛЕТ В КОТЕЛЬНОЙ
Есть это и это — и я не знаю, что лучше.
Кто ясен и весел, тот в общем и целом прав.
Идея царит недолго, и мненье — летуче,
Они исчезают, до нитки нас обобрав.
Идея, как женщина, вьёт из нищих верёвки,
И комплексы наши идут по той же статье
Растрат и просчётов. И что возразишь воровке,
Щита не имея в обществе и семье?
Цветок твой прекрасен, да средств я боюсь пахучих.
Я болен сомненьем, а это — скверный недуг.
С проблемой выбора не был знаком поручик,
Умевший с холодным вниманьем смотреть вокруг.
20.06.80
НОЧНАЯ ПРОГУЛКА
В начале мая весел кочегар.
Сезон идёт к концу. Ему не спится.
Дочитан Кьеркегор. Сползая с нар,
Он падает — и вяло матерится.
Гороховая улица блестит,
Дождём промытая. Неразбериха,
Как конница, в мозгу его летит.
В родильном доме, что напротив, тихо.
Адмиралтейство. Три часа утра.
Светло. Мелькнули белые фуражки,
И женский визг послышался. Ура!
Из стен твердыни выпорхнули пташки.
Фонтан безмолвствует. Задрав штаны,
В нём бродит седовласый алкоголик
И собирает мелочь. Серп луны
Увяз концом в небесных антресолях.
27.07.80, 1989
ПОСЛЕ ЭДЕМА
Там — мы были детьми,
это значит: мы были умней.
Обвиняю в измене
того, кто об этом забыл.
(1964)
Яблоко съедено. Будешь страдать и трудиться
В тундре, а не в палисаднике, вечно один.
Где безмятежность недавняя? Путь твой двоится.
Где тот хитрец, что закапал тебе атропин?
Мысль твоя — точно инфанта без мамок и нянек:
В малом — беспомощна, детски надменна — в большом.
Метафизический — он и обычный изгнанник,
Нет ему пристани в мире огромном, чужом.
Ева покуда с тобой, да глядит виновато.
Не узнаёт — и сама хороша в нищете.
Новая истина — новое иго... Утрата
Явственно сознана. Те же мы с ней, да не те.
Чем мы с ней только не тешились? Горя не знали!
Славили боль, человечеству лавры плели,
С Марком Аврелием плакали, с графом пахали —
Больше ни влаги, ни пахотной нет нам земли.
Краток наш сумрак, преступно соприкосновенье,
Афористичен сожительства терпкий язык.
Вот твоё имя, мой разум померкший: мгновенье.
Вот твоя сущность, планида моя: черновик.
12.01.80, 1989
СТАНСЫ К СОВЕСТИ
Лишь больные и дети ведут дневники —
Что же долее медлить? Начнём.
Твой мерцательный пульс — аритмия строки —
