— Почему он не хочет издавать ее в Лондоне или в Париже?
— Возможно, потому что в Лондоне и в Париже издается множество газет.
— А чего конкретно он хочет от меня?
— По словам Юсуфа, эмир знает и высоко ценит вас как журналиста, он и посоветовал Юсуфу проконсультироваться с вами.
— Прогрессивный эмир знает меня?! Ну и дела! — покачал я головой.
Молчавший до этого Ибрахим вдруг встрепенулся:
— А что тут такого? Какая разница, эмир он или ночой сторож?! Если он действительно намерен издавать хорошую газету, почему не помочь ему? Даже марксистская организация, с которой я работаю, получает субсидии от богачей и эмиров. Или надо от них отказываться, если они исходят не от пролетариев?
Я уже готов был вспыхнуть:
— Вы как хотите, но я не собираюсь сотрудничать в газетах, издаваемых эмирами, будь они прогрессивными или реакционными!
Бернар снова запротестовал:
— Вы полагаете, что я понимаю ваш арабский язык?
— Прошу прощения Бернар, — я нервно засмеялся, — мой друг пытается уговорить меня сотрудничать с прогрессивным эмиром.
— Я придерживаюсь его точки зрения, — заметил Бернар. — В нашей профессии важно одно — уметь сказать то, что ты хочешь сказать. Подумайте хорошенько. Если это серьезный проект, а вы в состоянии помочь его осуществлению, и если вам будет предоставлена свобода говорить то, что вы хотите, то почему не попробовать? Если…
Но Ибрахим прервал его неожиданным вопросом:
— А в этой стране есть газета коммунистической партии?
— Есть, — ответил я, — газета размером с ладонь. Ее читают только члены партии, а их немного, как тебе известно.
Ибрахим нахмурился:
— Пусть с ладонь! Я не вижу в этом повода для пессимизма. Мир не умер, и революция не умерла. Вы же видите, что происходит сейчас в Ливане, в Никарагуа, на Филиппинах! От Востока до Запада мир бурлит и завтра он станет иным, даже здесь все переменится. Не надо иронизировать над маленькой газетой!
Бернар начал насвистывать «Интернационал», размахивая рукой в такт мелодии, потом оборвал свист, засмеялся и взглянул на часы:
— Я с удовольствием выпил бы с вами за мировую революцию, — сказал он Ибрахиму, — но к сожалению, должен возвращаться на работу в свою буржуазную газету.
Встал, крепко пожал Ибрахиму руку, говоря:
— Вы правы, попытайтесь опубликовать ваши документы в партийной газете, а я, со своей стороны поищу другие возможности.
* * *
До обеда еще оставалось порядочно времени, и Ибрахим выразил желание прогуляться пешком по городу. Мы отправились в центр. Он не останавливался перед роскошными витринами, привлекающими обычно внимание приезжих. Проходил мимо исторических памятников. Когда я показал ему громадный собор на центральной площади и пытался рассказать его историю, связанную с тем, что католическое богослужение было в городе под запретом вплоть до конца девятнадцатого века и католики подвергались преследованиям, он отреагировал вялой улыбкой, сказав, что перед приездом в город прочел кое-что о его истории.
