Мюллер тем временем говорил Ибрахиму:
— Мы должны послать комиссию для расследования. Дело в том, что мы бедная организация, существующая на пожертвования ее членов, а большинство из них — старики вроде меня… Значит, даже если мы соберем средства, останется проблема найти добровольцев для поездки, я имею в виду молодых добровольцев, способных работать.
— А вы не можете организовать это в сотрудничестве с какой-либо другой организацией? — спросил Ибрахим и начал перечислять организации и комитеты, имеющие представительства в Ливане. Видимо, он был настроен не отпускать Мюллера, пока не получит от него согласия. Нам с Бриджит явно не было места в их диалоге, и я вполголоса заговорил с ней:
— Из слов Мюллера в начале конференции я понял, что перевод — не ваша специальность?
Полушепотом, как и я, она ответила:
— Если бы было иначе, я не испортила бы конференцию.
И с извиняющейся улыбкой развела руками.
— Но ваша реакция, — возразил я, — была единственным проявлением человечности на этой конференции.
Улыбка исчезла с ее лица, выражение стало жестким:
— Нет, я не лучше других, это была просто минута слабости.
— Вам ни к чему извиняться!
— Все дело в том, — она пожала плечами, — что я не люблю притворства, не хочу, чтобы в моем поведении видели не то, что есть на самом деле. Ведь я вам говорила, что ненавижу ложь?
Я решил сменить тему и, указывая на ее синий костюм, спросил:
— Вы работаете стюардессой?
— Нет. Но у меня, можно сказать, смежная профессия, я — туристический гид.
Я хотел во что бы то ни стало продолжить разговор, чтобы не возвращаться к отчуждающему нас друг от друга молчанию, и поэтому спросил:
— Вы любите свою работу?
— Я ее не выбирала, — улыбнулась Бриджит, — но так случилось, что я знаю несколько языков, и в этой стране для меня как для иностранки работа гида оказалась самой подходящей.
Я искал, что бы еще сказать, но не нашел. Откинулся на спинку стула и умолк. Она какое-то время смотрела на меня выжидательно, потом отвела глаза и закурила новую сигарету.
Мюллер окончил свой разговор с Ибрахимом и сердито обернулся к ней:
— Хватит курить, Бриджит!
Она ласково потрепала его по руке:
— Не гневайтесь, доктор, во время работы я вообще не курю — и добавила со смехом: — вы же знаете, что в туристических автобусах курить запрещено.
Еще раз я отметил про себя, что когда она смеется или улыбается, или даже просто шевелит губами, на ее подбородке и возле глаз появляются тонкие параллельные морщинки. Может, это и создает впечатление постоянной улыбки на лице? Я внимательно разглядывал ее и думал: а откуда возникает то, другое выражение, которое я никак не могу определить?
