Вопрос дошел до меня не сразу. Но на лице Бриджит, возле глаз и на подбородке, появились морщинки, глаза ее блестели и выражали нетерпение.
— Ты шутишь?
— Нет. Я до сих пор вообще не думала о ребенке после того, как потеряла первого.
— Ребенок? В моем возрасте?
— Что такое возраст? Никогда не поздно преподнести жизни подарок. Ребенок — это ты и я. Мы будем жить в нем и с ним. Где-нибудь далеко… на острове или на горе. Научим его любить деревья, цветы, стихи, научим дружить с деревьями, понимать шелест их ветвей и шорох падающих листьев. Научим его не забывать их осенью, говорить деревьям: я с вами в муках смерти и рождения. И он будет возрождаться вместе с ними, когда они вновь оденутся зеленой листвой. Но он будет помнить о них и зимой, когда они стоят голые, он будет согревать их своей любовью. Давай родим такого ребенка!
Щеки ее горели, она дрожала от волнения и возбужденно размахивала руками.
Помолчав, я спросил:
— А что с ним будет, когда он однажды спустится с этой горы или покинет этот остров? Люди отнесутся к нему столь же участливо, как деревья?
— Я еще не сказала тебе, что прежде всего мы научим его любви. Он спасется любовью, так же, как спаслись мы, правда? Всегда, всегда будет спасаться любовью.
Но в голосе ее, когда она произносила это «всегда, всегда», уже звучали ноты сомнения. Голос понизился до шепота, ей хотелось убедить саму себя и убедить меня в том, что все это может быть правдой. Но при виде ее дрожащих губ, мне показалось, что она с трудом сдерживает слезы и готова признаться в том, что погналась за миражом.
Как мне защитить ее, ту, которая подарила мне такую любовь, а теперь сидит передо мною подавленная, мечтая о невозможном ребенке в невозможном мире?! Я нежно погладил ее руку, желая без слов дать ей понять, что я здесь, рядом в этот трудный момент. Это она, Бриджит, сказала, что мы спаслись любовью, она сказала, давай жить мгновением, которое у нас есть. Почему ей захотелось большего?.. Она сжала пальцы, поднесла их к моим губам, и я прошептал этим длинным белым пальцам, которые так люблю:
— Пусть продлится этот день. Я не гонюсь за несбыточными мечтами. Пусть только продлится этот день. Это все, чего я желаю.
Вдруг меня пронзила мысль. Я отпустил ее руку и воскликнул:
— Бриджит, ты…?
— Нет.
— Я еще ни о чем тебя не спросил.
Она медленно покачала головой:
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, друг мой. Нет, я не беременна. Я ничего не сделаю за твоей спиной, если ты этого боишься.
