С последними лучами солнца я закончил доить козу во дворе и угостил друзей парным молочком. Мы сидели на крылечке, допивая из кружек всё до последней капельки и слизывая белые пышные усы. Мурка тут же, рядышком, пощипывала сочную травку.
— Эх, хорошо-то как, — Марик поставил пустую кружку на ступеньку и смачно причмокнул, — Гоша, а ужин у нас сегодня будет или как? — он с надеждой посмотрел на меня.
— Будет, конечно, — я и забыл про еду, ждущую нас в печи, но не подал вида. — Сейчас на ощупь найдём печку, отыщем в ней котелки с едой и поужинаем на славу. Света ведь нет у нас, так что если повезёт, то поедим именно пищу, а не головешки.
— Зачем же в темноте? Я набрал из дома свечей, будем есть как в ресторане, — обрадовал нас запасливый Ник.
«Навряд ли моя еда напомнит вам ресторанную», — подумал я, но в моей душе теплилась надежда на творящую кулинарные чудеса печь, поэтому вслух этого не сказал.
Мы с Ником пошли заниматься ужином в дом, а Марку поручили отвести козу на её законное место — в хлев.
Дома устроили всё с большим комфортом — красиво расставили по избе зажжённые свечи, вытащили на середину комнаты стол со скамейкой, уселись поудобнее. А Марик всё не возвращается с задания. Пришлось отправиться ему на помощь.
На освещённом полной луной дворе наш друг отчаянно воевал с упрямой козой, пытаясь силой затащить её в хлев: прилагая все свои мальчишеские усилия, тянул за верёвку, скрипя зубами от напряжения тащил за рога. Потом упёрся в землю ногами и начал подпихивать Мурку сзади. Но волевая зверюга притворилась каменным изваянием и не двигалась с места ни на сантиметр.
— Всё, я больше не могу, — Марк увидел нас и вытер рукой мокрый от пота лоб, — сдаюсь.
— Мне кажется, у вашей козы свои планы на вечер, — высказал предположение Никита. — Попробуй отпустить верёвку, посмотрим, что она будет делать.
Как только животное получило свободу, оно, не долго думая, поднялось по ступенькам, зашло в открытую дверь дома, и выбрало в избе знакомое себе место — под столом.
— Ладно, пусть живёт в хате, — я понял, что упрямая коза нас всё равно перебодает и смирился с этой странной ситуацией. — Будем считать, что у нас живёт в доме собачка.
— Да, рогатая такая собачка с копытами, не умеющая лаять и дающая вкуснейшее парное молоко, — рассмеялся Ник.
Чтобы не возиться долго с посудой, решили есть прямо из чугунков. Каждый выбрал себе по большой алюминиевой ложке и приступили к трапезе. Надо сказать, что за день мы с Мариком сильно проголодались, двух кружек молока для растущего организма оказалось явно недостаточно.
