Вдруг Марик резко остановился и, словно оглушённый, замер:
— Гоша, посмотри, что случилось, — он растерянно смотрел на яблоню, которая была расколота вертикально на две части и обуглена изнутри.
— Ничего себе! — только и смог произнести я, вдруг ясно представив картинку, как отвязываю козу и молния в этот момент ударяет прямёхонько в нас обоих. Волосы встали дыбом на голове и стало трудно дышать только от одной мысли об этой жути. Я ласково погладил Мурку по голове, радуясь за нас обоих чудесному исходу.
Беззаботное настроение вдруг сменила сменила философская задумчивость. Так, размышляя о хрупкости земного бытия и чудесном спасении, мы вышли на деревенскую дорогу, где сразу встретили нашего нового знакомого Никиту.
— Ух, как я рад, что с вами всё в порядке. Давно такой грозы тут не было. Столбы да деревья на дорогу повалены, электричества во всей деревне нет, — вместо приветствия парень огорошил нас подробностями, — а у нашей хаты часть крыши сорвало, теперь долго будем всё сушить да латать.
— А как же вы без крыши будете? — мне стало жалко этого доброго приветливого мальчишку, — у тебя большая семья?
— Я с дедом живу. Он хочет пока к родственникам в соседнюю деревню попроситься пожить, да там бабка у них злющая, деда она побаивается, а меня, боюсь, совсем заклюёт.
— Слушай, а тебе обязательно с дедом ехать? — спросил Марк, и вопросительно посмотрел на меня.
— Выбора нет, придётся ехать, неохота под открытым небом ночевать.
— Ты мог бы пожить у нас, — я понял, что мы с Мариком думаем об одном. — Места хватит, еды тоже.
— Не, нахлебником быть у вас не хочется, — засомневался Никитка.
— Ник, мы в деревне первый раз в жизни, совсем одни, неизвестно насколько времени, мы в тебе нуждаемся гораздо больше, чем ты в нас, — я решил слегка надавить на жалость, — если ты с нами согласишься остаться, то просто спасёшь двух беспомощных городских неумёх.
— Так уж и беспомощных? Неужели совсем ничего не получилось сделать по хозяйству?
— Я траву стриг сегодня ножницами, — сразу сдался Марик.
— Я чуть не свалился в колодец, — добавил я, стараясь не замечать испуганных глаз Маркуши.
— Хорошо, сдаюсь! Останусь пока у вас, а там посмотрим.
До самой темноты мы перетаскивали вещи Ника из его продырявленного ураганом дома в нашу тёплую сухую избушку и переводили животных. Корову дед увел с собой в другую деревню, а наш хлев пополнился семью овцами и пятью курами во главе с разноцветным красавцем-петушком.
