Каблуки гулко стучали по полу. Мимо проносились двери, картины, украшающие стены большого коридора, слуги, начинающие утреннюю уборку. В окна светило желтое послеобеденное солнце.
Возле голубой гостиной никого не было. Тяжелая дверная ручка на ощупь совсем холодная и какая-то скользкая. Почему ее так тяжело тянуть на себя? Зачем тут на моем пути возникла эта массивная дверь?
Наверное, стоило постучать.
Боже, какие мелочи лезут в голову, когда между мною и тем, что мне приготовили родители, всего кусок дерева, пусть и покрытого изящной выпуклой резьбой.
Вот так... Дверь поддалась и поползла в сторону. Через секунду я зашла в комнату.
Отец стоял у бара, наливая в бокал для виски что-то золотистое и по одежде было видно, что он тоже собирался впопыхах, как если бы гость явился неожиданно и пришлось вскакивать с кровати.
А вот в центре комнаты, в круге кресел... мне кажется?
Он стремительно поднялся, но как-то аккуратно, будто старался не делать резких движений. Каким-то неосознанным движением поправил лацкан сюртука, плотно прилегающего к телу и подчеркивающего каждое его движение. Опустил руку вниз.
И он молчал.
- Что это значит? - спросила я.
Отец довел жидкость в бокале до трети объема и поставил графин на место.
- Что именно? - сухо поинтересовался он и опрокинул содержимое бокала себе в горло. Спокойно отставил пустой бокал в сторону.
- Я хочу поговорить с ней наедине, - Томирис снова потянулся к лацкану, но посмотрел вниз и отдернул руку. Потом спрятал ее за спину движением, к которому я успела привыкнуть, несмотря на наш короткий срок знакомства.
- Расскажешь Инжу о её матери? - спросил отец.
- Конечно.
Меня начало слегка трясти. Кстати, неплохая идея - убирать руки за спину. По крайней мере, так никто не увидит, что они у тебя дрожат.
Отец кивнул, пряча от меня глаза и пошел к двери. Нет, руки за спину я убирать не буду, получится слишком похоже на стоящего напротив человека, но еще их можно спрятать в пышную юбку платья и прижать к ткани, которая тоже скроет все лишнее.
Почему он так смотрит? Так тяжело отвернуться...
- Доброе утро, Инжу, присядь, пожалуйста.
Итак, теперь он мне снова тыкает. Как мило. А вчера соловьем заливался, все вы, да вы.
Идея сесть, кстати, мне очень нравится. По крайней мере, ноги не подкосятся от новостей. Что за намеки такие про мою маму?
Томирис осторожно сел напротив, а потом снова вскочил и отошел за спинку кушетки, словно поставил между нами преграду.
