Колгерн замер, пораженный, — судя по всему, незнакомец говорил вполне серьезно. Что бы он отдал за свое новое — настоящее — лицо? Спросить такое?.. И каков может быть ответ?
— Все, что угодно! — выпалил он.
— Отлично. Тогда с тобой стоит поработать… Стовар! В дверях появилась знакомая Нику фигура.
— Я забираю у тебя парня, — объявил ему незнакомец. Мутные глаза Стовара равнодушно скользнули по лицу Колгерна. Он слегка нахмурился.
— Тебе виднее. Когда ты хочешь сделать это?
— Сейчас.
Стовар пожал плечами.
— Как хочешь, Лидс. Если ты выбрал, то теперь это уже твоя головная боль.
Тот, которого звали Лидсом, обернулся к Нику.
— Запомни: если хочешь получить смазливое личико, придется заработать его. Ясно?
Ник кивнул. Конечно же ясно. Все, чего жаждет душа, надо или зарабатывать, или завоевывать. Он уже понял, что Лидс был одним из парней Гильдии или Бретрена, нетрудно было догадаться и о том, какого рода работу хотят ему предложить. Но Колгерн не испытывал смущения. Это чепуха в сравнении с тем, что ему обещали взамен.
— Значит, поступим так. — Лидс продолжал внимательно смотреть на него. — Слушай и запоминай. Ты — сын астронавта, моего бывшего командира. Я нашел тебя здесь и, поручившись перед властями, вызволил из Диппла. Думаю, охрана не будет возражать. Они только рады, когда вас становится меньше. Тем более — все будет оформлено вполне законно. Ты заберешь что-нибудь из своих вещей?
Ник недоуменно поднял бровями. Что загорелый имел в виду? Книги?.. Это было единственное имущество Ника, но и от него он с легкостью отказался бы ради того, чтобы вырваться отсюда, стать новым Колгерном, свободным и, может быть, счастливым. Никогда ранее не испытываемое им чувство — надежда на лучшее будущее — клокотало в груди.
— Нет. — Юноша не в состоянии был управлять голосом, и его хватило только на это единственное слово.
— Хорошо! — Та же смуглая рука, что вытащила его из ящика, помогла Колгерну подняться на ноги. Спотыкаясь, он прошел через комнату и, минуя деловые апартаменты Стовара, равнодушно отметил про себя, что в одном из кабинетов сидит Моук Варн. Моук был тенью из прошлого и теперь не значил для него ровным счетом ничего — как кошмарный сон, который стараешься поскорее забыть. Теперь же мечты, воплощенные в реальность, в эту мускулистую, поддерживающую его руку, властно вводили Ника в жизнь. Он был настолько ошарашен происходящим, что даже не порадовался тому недоумению, что явственно проступило на лице привставшего Моука.
