Казалось бы: сколько внутренних сдвигов, какие перемены пришлись на правление Александра Николаевича… Пусть преобразования давно назрели и перезрели, но все-таки они свершились именно в это царствование!..
Однако один из парадоксов истории (назовем его «инерцией возмездия») состоит в том, что порой за грехи пращуров отвечают потомки. Исторический процесс инерционен. Маховик возмездия раскручивается медленнее, чем происходит смена поколений, потому кара, как правило, запаздывает и настигает не виновников событий, а их преемников — невзирая на то, разделяют или не разделяют они вину предшественников. В этом жестокость истории, ее непоправимая несправедливость. Виновники народных страданий уже давно ушли в мир иной, а тот, кто вызвался эти страдания облегчить, дал свободу рабам, искупает бремя чужой вины собственной кровью.
Второй парадокс государственного бытия — некая «обратная реакция» — состоит в том, что всегда находятся силы, которые воспринимают смягчение политического режима не как свидетельство духовного роста, а исключительно как слабость власти, якобы вынужденной идти на уступки. Эти силы пользуются расширением свободы не в созидательном, а, наоборот, в разрушительном смысле.
Возникшие в России радикальные группы использовали в борьбе с императором те самые способы, которые так прижились в современном нам мире. За императором устроили самую настоящую охоту. На него был совершен ряд покушений, и в конечном счете 1 марта 1881 года Александр пал жертвой революционного террора.
Более полувека русской истории связано с именами Николая I и его сына Александра II. Это время наполнено массой исторических событий: мятежей и войн, имитаций реформаторской деятельности и подлинными преобразованиями, утеснениями гражданских свобод и небывалым их расширением. Однако если сравнить между собой «сухой остаток» двух царствований, то все-таки в памяти потомков Николай Павлович остался как Царь-охранитель, поддерживавший status quo в России и в Европе, тогда как Александру Николаевичу судьба отвела роль Царя-освободителя, даровавшего свободу крепостным крестьянам и открывшего путь для развития страны.
Это главные итоги их жизней.
* * *
Вот насколько строг и серьезен тот исторический фон, на котором развивались похождения Козьмы Пруткова. В одной из своих ипостасей (государственного чиновника) он имел прямое отношение к официальной России — к России Высочайших манифестов, реформ и указов; казенных учреждений и служебных иерархий; генеральских квартир и орденов за любоначалие и беспорочную службу; к России Петербурга.
