В это утро, как обычно, капитан Савин вошел в подъезд, по обеим сторонам которого стояли неподвижные и молчаливые часовые с черными погонами. От дежурного узнал, что о нем уже дважды осведомлялся полковник Туманов, и направился прямо к нему.
После мрачноватых, полутемных коридоров кабинет начальника контрразведки поражал нарядностью, такой неожиданной в этом учреждении. Сияли высокие окна, переливчато блестела хрусталем люстра, стены украшали дорогие картины. Комфортабельность кабинета подчеркивали резная изящная мебель и толстый спокойных серых тонов ковер на полу.
Когда Савин вошел, Туманов встал из-за письменного стола. Поздоровавшись кивком головы, указал на стул. Как обычно, спокойным было его лицо, однако это видимое спокойствие не обмануло Савина, он умел разбираться в настроениях полковника, и по тому, как у того в глубине пристально-внимательных глаз промелькнула недобрая тень, понял — что-то случилось.
Савин не то чтобы боялся своего начальника — долгая работа в царской охранке вытравила из него трепет перед какими бы то ни было чинами и рангами, — он слишком хорошо знал им цену, — но полковник Ту-манов даже в глазах Савина был личностью, безусловно, сильной.
— Штабс-капитана Белозерова знали? — отрывисто спросил Туманов.
— Конечно.
— Убит.
Известие о гибели симферопольского контрразведчика оставило Савина равнодушным. Он знал манеру полковника разговор начинать не с главного и продолжал ждать.
— Только что нарочным сообщили: Белозеров убит в перестрелке на большевистской явке, — тут же и перешел Туманов к ожидаемому главному. — Нет, можно только дивиться ротозейству наших симферопольских коллег. Явка была наиважнейшая, возле квартиры организовали засаду, долго ждали. И вот полюбуйтесь… — Туманов подошел к столу, взял бумагу и раздраженно потряс ею. — Ориентировка из Симферополя: мало того, что человек, пришедший на явку, бежал — они позволили чуть ли не на лоб себе наклеить шифрованное объявление! Вот оно! — Он опять потряс бумагой, прочитал: «Сдаются удобные комнаты с полным пансионом… Улица Нагорная, 32…» А на этой улице всего-то двадцать домов… — Туманов сел за стол и, успокаиваясь, заговорил ровнее: — Умный человек отличается от глупого тем, что учится на чужих ошибках, а идиоты не умеют исправить даже собственную. Никто в Симферополе и не попытался узнать, где размножено это объявление. Пишущих машинок в городе немного — все должны быть на учете, не трудно выявить, кто печатал, и узнать о заказчике. Во всяком случае — хотя бы словесный портрет! Прошу вас, немедленно займитесь.
