— Кто там?
Журба проговорил пароль.
Дверь открылась, и он вошел в полумрак — свет едва сочился из глубины тесного, узкого коридора, заставленного какими-то вещами.
Совсем не рассмотреть было лица впустившего его человека, который, покашливая, запирал, закладывал засовом дверь. Журба определил только, что хозяин квартиры высок, сутуловат и очень не молод.
— Проходите… Впрочем, давайте я вперед… У меня тут тесновато.
Вошли в комнату, освещенную висячей керосиновой лампой под абажуром.
— Что ж, будем знакомы. Зовут меня Виктор Степанович.
Журба назвался.
— Значит, товарищ Николай, — произнес хозяин, вглядываясь в Журбу. И Журба теперь хорошо рассмотрел его.
Виктор Степанович был действительно не молод: худое, изрезанное морщинами лицо, глубоко запавшие глаза, обведенные болезненными тенями, и неожиданно густая, темная, лишь с редкой проседью шапка волос. Фигура, несмотря на сутулость, крепкая, костистая. В общем, таким он и представлялся по описанию По-лякова.
— Что я должен сделать для вас? — спросил Виктор Степанович.
— Мне необходимо встретиться с Петровичем.
— Вам придется подождать. День, а может, и больше… Да вы присаживайтесь. Сейчас будем чай пить.
— Мне товарищ Поляков рассказывал, как вы в Сибири на заимке чаи гоняли, — Журба улыбнулся. — Просил вам напомнить.
— Было, было… — растроганно произнес Виктор Степанович. — Бежали мы с ним вместе с каторги, жили некоторое время на глухой заимке. Между прочим, побег-то нам организовал Петрович, вот как все сходится… Значит, помнит товарищ Поляков? Как он?
— Да, в общем, в порядке.
— Ну да, ну да… Так я сейчас.
Он вышел. Журба огляделся повнимательней. Комната невелика, обставлена самым необходимым: у стены диван, шкаф — у другой, этажерка с кипой газет. Кроме двух закрытых ставнями окон, выходящих на улицу, сбоку еще одно. Оно приоткрыто, слегка вздувается занавеска. Журба подошел к окну, отведя занавеску, осторожно выглянул. Под окном росли кусты. Дальше виднелся каменный забор, около него темнело какое-то строение, по-видимому, сарай.
Послышались шаги, звякнула посуда. Журба обернулся. Виктор Степанович ставил на стол чайник, чашки. Посмотрел на Журбу, понимающе улыбнулся:
— Вообще-то у меня тихо. Но на всякий случай я вам сейчас покажу… Пойдемте.
Через маленький коридорчик прошли в кухню. Виктор Степанович отодвинул столик. Под ним оказалась крышка люка.
— Был небольшой подпол, но я прорыл лаз. Завтра по свету все вам покажу подробно. А теперь пошли, чай стынет.
