Свои обязанности миссис Вуд исполняет с чувством, с толком, с расстановкой. В высшей степени добросовестная особа, черт бы ее побрал. Приплясывая от нетерпения, я отсчитывала секунды, представляя действия миссис Вуд. Вот она протерла трубку от несуществующей пыли, поправила блокнот, завернула поплотнее колпачок ручки. И вот — наконец-то! — черепашьим шагом двинулась к двери. Два шага — подозрительный взгляд на телефон; еще два — еще один взгляд. Миссис Вуд терпеть не может оставлять посетителей без присмотра, даже если посетитель с прижатой к уху трубкой мается ожиданием у черта на рогах. Мало ли на свете фокусников. Стянет десяток церковных бланков — и ищи ветра в поле.
Какой длины может быть коридор в обычном доме? Решая эту задачку и вслушиваясь в звенящую телефонную тишину, я едва не перекусила шнур. Может, стоило представиться миссис Вуд, чтобы она прибавила шагу? Если Джонас не врал насчет симпатии к нему экономки викария, то я прошляпила грандиозный шанс!
Ну наконец-то! В трубке раздались голоса — миссис Вуд, дай ей бог здоровья, вытянула Роуленда из кабинета. Увы, увы. Шальная радость, как это часто бывает, сменилась величайшим разочарованием.
Джентльмен, подавший голос — не в трубку, но где-то совсем рядом, — был кем угодно, только не преподобным Роулендом Фоксвортом. И дама, отвечавшая тем свистящим шепотом, который действует на нервы посильнее крика, была кем угодно, только не миссис Вуд.
Ничего не понимаю. Муж с женой решили поставить точку на семейном союзе, приехали к преподобному отцу за разводом, а миссис Вуд дала им пять минут на примирение? В приемной отца Фоксворта? Быть такого не может. К тому же сцена из этого, с позволения сказать, радиоспектакля больше походила на свидание давным-давно разбежавшихся любовников.
— Зачем явилась? — прошипел мужчина. — Нечего тебе тут делать. Двадцать лет прошло. Довольно с меня твоего распутства.
— Я думала, ты будешь счастлив со мной встретиться! — Дама явно балансировала на грани истерики.
— Ошиблась, дорогая. Во имя нашего прошлого заклинаю — покинь этот дом!
— Сначала представь меня своей жене.
— Ни за что! Ты не достойна дышать одним воздухом с этой святой женщиной. Только попробуй приблизиться к ней — и я ни перед чем не остановлюсь.
— Грубиян. Как ты можешь, Глэдстон? Нас с тобой столько связывает!
Финита ля… трагедия. Не хватало лишь голоса диктора: «Дорогие радиослушатели, продолжение спектакля „Из жизни…“»
