И, сидя над книгами, Ана-Мария инстинктивно, как лесной зверек, навострила уши.
«Клак, ш-шик, чак» — дверь открывается…
Лола вскрикнула.
«Так не кричат при обычном визите.
Это — от вида того, кто в дверях.
Это не к Лоле — а к ней, Ане-Марии.
Убийцы. Добрались. Нашли».
Ана-Мария выхватила револьвер из-под подушки, пружиной прыгнула в коридор.
— Лола, от двери!!!
В проеме двое: чуть впереди девушка в пальто и беретике, а сзади, глубже, — приземистая фигура мужчины. Коренастый убийца кинулся вперед, на ходу правой рукой доставая оружие, а левой отбросив девушку к Лоле, в нишу-вешалку, прочь с линии огня.
В глазах Аны-Марии что-то сломалось, и все потекло медленно, как густой мед, — девушка, сбив телом Лолу, валится с ней во вздымающуюся пышным ворохом одежду, а этот, уже на мушке, в броске ныряет вниз и влево, поворачивая корпус правым плечом к ней, чтобы не подставиться всей грудью; рука с пистолетом вписалась в силуэт туловища, а левая еще идет взмахом назад и вверх.
«На, получай».
* * *
Крик. Быстрая возня — выметнулась смуглая девушка, уже присев и обеими руками держа тяжелый револьвер с набалдашником: «Лола, от двери!!!». Клейн сильно и больно толкнул Марсель в бок, она налетела на Лолиту, они вместе вмялись в нишу, обрывая вещи с вешалки — и раздался будто бы смачный плевок.
Клейна тряхнуло, как от удара дубиной.
— Мама дорогая, — он ахнул, приваливаясь плечом к стене. — Как больно-то…
Левая рука его повисла, из разорванного рукава полилась кровь, марая пол яркими кляксами; потекло по браслету часов, по удостоверению; правую он держал, полусогнув, стволом вверх, дулом на Ану-Марию.
— Ну и встреча, — выдавил Клейн. — Так ведь убить можно.
Он бледнел на глазах. И сползал, обтирая стену плечом.
«Пресвятая Дева, — Ана-Мария похолодела, — Дева-заступница… я офицера убила».
— Брось… оружие. — Он сел в кровяную лужу. — Закройте… дверь закройте, кто-нибудь. Помогите мне.
Долорес и Марсель, не сговариваясь, кинулись из ниши в суматохе, толкаясь, мешая друг другу, закрыли входную дверь; Ана-Мария, со стуком выронив револьвер, опустилась перед ним на колени:
— Сеньор, — губы у нее тряслись, — сеньор, простите, бога ради… что я натворила… я не хотела в вас стрелять! ну простите меня!
— Врешь, хотела. — Клейн припал к стене головой. — Куртку стяни… осторожней! — прорычал он.
— Лола! — закричала Ана-Мария. — Скорее бинт, санитарный пакет мне, сюда. Жгут не надо. — Смятым платком она хотела зажать рану и почувствовала, как мелкими камешками сдвигается под пальцами разбитая кость; Клейн взвыл сквозь зубы.
