«Я знаю одно средство, — говорит он. — Верное средство, но страшное».
«Какое?» — Луис готов схватиться за соломинку — да что там! — за обоюдоострый клинок, — лишь бы сын остался жив.
«Как я узнал о нем, не скажу, — продолжает Камиль. — Испробуй его. Надеюсь, ты сможешь…»
«Что — сможешь?»
«Узнаешь сам. Найди раввина Лейви Гершензона, скажи, кто тебе назвал его имя. Расскажешь ему о Доминике».
Вот он — раввин. Немолодой, костлявый, жидкобородый. Встает навстречу гостю. Они вдвоем, больше в комнатушке — ни души.
«Добрый день, сьер».
«Здравствуйте, ребе. Я — Луис Гарен».
Ребе Лейви едва заметно кивает — как же, в Мюнсе известно имя сьера Гарена — очень и очень состоятельного человека, надежного делового партнера.
«Присаживайтесь, сьер Гарен».
«Мне посоветовал к вам обратиться Камиль Хорн, художник».
Ребе Лейви молчит, ничем не выдавая, что помнит это имя.
«Вы знаете Камиля Хорна?»
«Я слышал о нем. Он мастер изящных искусств и пользуется успехом».
«Но разговор наш не о нем. У меня есть сын, Доминик; он у меня — один. Доминик… тяжело болен, у мальчика костный туберкулез, а теперь еще что-то и с почками…»
Луису захотелось встать и уйти — зачем он здесь? зачем все это объяснять не врачу — раввину?
«Ему все хуже, он… ну, о чем я говорю?! вы понимаете».
«Вполне — и сочувствую вам, сьер».
«Камиль Хорн сказал, что вы знаете средство от туберкулеза, что можете спасти Доминика. Если это правда — я ничего не пожалею; назовите любую сумму — вы ее получите. Сразу или частями — будет зависеть только от суммы».
Вопрос Луиса долго оставался без ответа.
«Я не лекарь, — промолвил наконец ребе Лейви. — Лекарств я не знаю и больных лечить не умею. Но сьер Хорн вас не обманул. Я знаю средство против смерти».
Луис понял главное — средство есть.
«Сколько вы хотите за свое снадобье?»
«Я не хочу ничего и нисколько. Если бы я торговал этим средством, я жил бы не так, как вы можете видеть…»
Действительно, раввин жил скромно, не сказать — бедно.
«…а цена его настолько велика, что я сомневаюсь, сьер Гарен, сможете ли вы заплатить».
«Какова же цена?»
«СМЕРТЬ».
«Что-то я вас не пойму…»
«У магометан есть пророк, которого вы считаете богом — Иса бен-Марйам. Иными словами — Иисус, сын Марии. Христиане утверждают, что он восстал из мертвых, смертью смерть поправ. Вы тоже в это верите?»
«Э… да, верю».
«Ну так вот, средство мое состоит в том, что я могу передать жизнь от живого к умершему — или умирающему. Умерший вернется к жизни, а тот, чья жизнь ему отдана, умрет. Вы сказали, что ничего не пожалеете для сына — а умереть вместо него вы согласитесь?»
