Мила хотела сказать, что далеко не все белорогие такие уж миролюбивые, вспомнив, как Анфиса однажды на первом курсе отчитывала Яшку Бермана. Но подумала, что и тут лучше сдержаться и не развивать тему. Вдруг Ромка обидится за свою девушку? К тому же в целом он был прав: большинство белорогих действительно отличались миролюбием, все-таки по предназначению они были целителями, а зачем целителям воинственность? Просто на каждом факультете попадались исключения из правил. Среди белорогих точно так же встречались ребята с характером, как среди меченосцев — безобидные и совершенно неконфликтные студенты, вроде Яшки Бермана.
В следующее мгновение мысли Милы возвратились к Бледо. Ей стало жаль парня. Ведь как бы ни насмехались и ни подшучивали над Яшкой Берманом некоторые студенты, он был не один — у него были друзья. А за Бледо некому было даже заступиться, и поддержать его было некому. Его дядя, профессор Буффонади, был не в счет — он ведь не жил с ним в Золотом глазе и не ходил вместе с ним в школу.
* * *
В выходные Мила проснулась, чувствуя странный, но очень сильный порыв. Она почему-то очень хотела сходить в усадьбу белорогих. После смерти Горангеля «Конская голова» не была тем местом, куда Мила любила приходить. В последний раз она пришла туда, когда год назад у них было первое мероприятие с их куратором — Улитой. Правда, тогда она дальше ворот не ступила.
Но сейчас ей непреодолимо хотелось увидеть Ригель — драконовую псину Ориона. Проснувшись с этой мыслью, Мила никак не могла взять в толк, почему так долго не навещала Ригель. Да, конечно, у нее была причина избегать «Конскую голову». Там все напоминало ей о Горангеле, и от этого возникало такое чувство, будто внутри нее что-то стягивалось в узел. Получалось так, что она старалась держаться подальше от усадьбы белорогих по причине самой обыкновенной трусости. Но вдобавок оказалась еще и предательницей. Ведь Ригель сразу отнеслась к ней по-особенному — она как бы признала в ней друга.
Внутренний голос не преминул напомнить Миле о реферате для Амальгамы, который ей было необходимо написать за выходные. Но в конечном итоге Мила решила, что может позволить себе маленький отдых от учебы. Она сходит к Ригель, а, вернувшись в Львиный зев, тут же отправится в читальный зал — заниматься.
Мила оделась и, не став будить Белку, спустилась по лестнице вниз. Она заглянула в гостиную и в столовую. В гостиной было несколько меченосцев с седьмого-восьмого курсов. Как раз в тот момент, когда Мила открыла дверь, они взорвались громким смехом — наверное, кто-то только что удачно пошутил. В столовой скамейки были лишь кое-где заняты редкими жаворонками с первых курсов. Фимка Берман усиленно поглощал котлеты, политые кетчупом, а его одноклассница Инна Стоян что-то увлеченно рассказывала компании первокурсников. Те слушали, открыв рты, но при этом не забывали уминать лежащий в вазочках разноцветный мармелад. Ромки нигде не было, и Мила подумала, что он, видимо, еще спит. Ничего не оставалось делать, как отправиться к «Конской голове» одной.
