Льдины дробились, их осколки горели, источая пар. Океан, запертый здесь десятки тысяч лет, пробудился и приступил к завоеванию суши. Забравшиеся в кузов Гаунт и Роун громко ликовали, пока не поняли, что разлом во льду быстро приближается к ним.
Океан шипел и бесновался вокруг полозьев их машины. Внезапно сани наклонились в сторону. Гаунт перепрыгнул на проплывающий айсберг, сформированный катаклизмом и теперь дрейфующий в смертоносной жидкости.
Комиссар протянул руку. Роун прыгнул вслед за ним, ухватился за поданную руку и позволил втащить себя на айсберг. Их разбитые сани завалились на бок, рухнули в океан и взорвались.
— Мы не можем здесь оставаться, — начал Гаунт.
Он был прав. Их айсберг растворялся, как кубик льда в горячей воде. Гвардейцы перепрыгнули на следующий айсберг, а потом и на тот, что за ним. Им оставалось только надеяться, что разлом будет достаточно длинным и выведет их к берегу. Вокруг с шипением взлетали к небесам струи газа.
При прыжке на четвертый Роун соскользнул, но Гаунт успел перехватить его. Майор затормозил в нескольких сантиметрах от кипящей жижи.
Гвардейцы перебрались на следующую льдину, на этот раз первым шел Роун. За его спиной раздался крик. Обернувшись, майор увидел, как льдина за ним переворачивается. Гаунт на животе сползал вниз, в кипящее море углеводорода, отчаянно пытаясь ухватиться за скользкую ледяную поверхность.
Роун понимал, что может просто ничего не делать и позволить Гаунту умереть. Никто не узнает. Никто никогда не найдет его тело. И даже если его найдут… Да и в конце концов, он не мог дотянуться до Гаунта физически.
Гвардеец выхватил нож и метнул его. Клинок легко вошел в льдину под прямым углом, в нескольких сантиметрах от руки комиссара. Ухватившись за рукоять, Гаунт потянулся вверх, потом уперся в нож ногой. Так он добрался до протянутой руки Роуна. Майор помог ему вскарабкаться достаточно высоко, чтобы они оба смогли перепрыгнуть на следующий айсберг. Этот оказался больше и прочнее других. Вцепившись в его ледяную поверхность, выбившиеся из сил гвардейцы тяжело дышали.
Оставшаяся позади льдина опрокинулась в океан, унося с собой клинок Роуна.
Они просидели на вершине айсберга следующие шесть часов. Океан вокруг постепенно замерз, его яростное шипение поутихло. Но гвардейцы все еще не могли покинуть своего пристанища. Свежая ледяная корка была не толще нескольких сантиметров — достаточно, чтобы скрыть кипящий океан, но слишком мало, чтобы выдержать вес человека. За их спинами мерцал спасательный маячок из рюкзака Гаунта.
