– До тех пор, пока очередная девчонка не станет нарушать покой твоей семейной жизни.
Чордин порылся в остатках яств, разыскивая съедобные куски, которые он и гость проглядели с первого захода.
– Надеюсь, что ты в хорошей форме, мальчик. Здесь и для тебя кое-что нашлось, – сказал он и без всякого перехода добавил: – Кроме того, ты должен вернуться с тем же караваном.
Майкл хитровато подмигнул.
– Сердце твое, Сам, черно, как адские врата, – сказал он.
– У меня черное сердце? Что ты хочешь этим сказать?! – в шутливом изумлении воскликнул Чордин.
– Ты для меня – открытая книга, Сам. Сейчас ты думаешь о том, сколько денег тебе удалось на мне сэкономить. Как только я уйду, ты примешься потирать от восторга руки.
– Кроме того, Майкл, я спущусь в подвалы и преклоню колени перед хранящимися там мешками с золотом, – весело посмеиваясь, ответил Чордин. – Такова жизнь, друг Майкл. Такова жизнь. Я заплыл жиром не только в буквальном смысле. А теперь, с твоего позволения, я хочу ещё раз показать тебе твою комнату. Что ты ещё желаешь? У меня есть кухонная девочка, которую ты можешь найти премиленькой. Не очень умная, конечно, но кого это волнует. Она с радостью поможет тебе скоротать ночь.
– Посмотрим, Сам. Не надо присылать её ко мне. Устрой так, чтобы наши пути случайно пересеклись. Будет видно, какой курс изберет мать-природа.
– Ты, Майкл, разбиваешь мое сердце. Да, разбиваешь сердце. Объясни, почему я оказался идиотом и погубил себя женитьбой. Здравый смысл подсказывал мне держаться подальше от этого проклятого алтаря, но разве стал я его слушать? Нет, будь я проклят. Должен был взять эту девку. Правда, иного выхода у меня и не было. Она же вела себя так, словно оседлала золотую жилу. Вот с тех пор я и плачу проценты золотом за тот камень-пирит, которым оказалась эта баба. Если бы я был молод, как ты, то, клянусь твоей тощей задницей…
– Как поживают твои детки? – К концу войны у Чордина их было семеро, включая две пары близняшек. Все – девочки.
– Ах, Майкл, они – источник моего страдания и, вне сомнения, явятся причиной моего безвременного конца. У человека одиннадцать дочерей, и старшие из них цветут настолько пышно, что все хулиганы в округе тысячи миль мажут ему дверь дегтем. Куда катится наш мир? Неужели молодежь ни о чем другом думать не может? Дело дошло до того, что для охраны ожерелья из моих маленьких жемчужин мне пришлось нанимать охрану. И знаешь, что получилось в итоге? Мне пришлось гнать взашей этих охранников!
