Из воспоминаний ещё одного участника событий:
«Наутро полудивизион подошёл к Оденсхольму. Было разрешено осмотреть крейсер. Тяжёлое впечатление оставило по себе это посещение… На фотографиях видно, как сильно крейсер пострадал от взрыва. Отсек над первой группой котлов представлял собой сплошную груду обломков. Передняя переборка первой кочегарки совершенно уничтожена, кормовая, по-видимому, сильно повреждена. Вся носовая часть была оторвана, в ней всё ещё продолжался пожар. Кормовая почти не повреждена. Кожухи и дымовые трубы местами повреждены, местами пробиты осколками наших снарядов. Я обошёл помещения. Все части находились в полной боевой готовности, шланги вооружены, люки и горловины задраены. По исключительной чистоте и исправности, в которой содержался крейсер, несмотря на военное время, видно было, с какой заботой личный состав относился к своему кораблю.
На корабле ещё видны были следы жизни, на столе командира стоял его нетронутый ужин. Между прочим, в одной из кают лежало расшифрованное радио: «Инженер» из Ревеля доносит, что главное заграждение русских поставлено между Ревелем и Гельсингфорсом».
Показания пленных дали следующую картину: целью настоящего крейсерства было вызвать русские суда на преследование, а затем навести их на поставленное ранее немцами минное заграждение в устье Финского залива.
10 августа «Магдебург» был в Мемеле, где производилась починка кладки одного из котлов. В ночь на 11-е он вышел из Мемеля и на следующий день произвёл поблизости учебную стрельбу. Выйдя в море, он 12 августа около Готланда соединился с «Аугсбургом», «Амазоне» и четырьмя миноносцами. Общее командование эскадрой осуществлял контр-адмирал Беринг.
Командир «Магдебурга» был в открытом море вызван к адмиралу на «Аугсбург», после чего оба крейсера и миноносцы Y-25 и Y-26 пошли на север, а «Амазоне» осталась между Готландом и русским берегом. «Амазоне» и Y-25 шли впереди, «Магдебург» и Y-26 тем же курсом, но отдельно и сзади. Ход 15 узлов. К вечеру нашёл туман, но хода не уменьшали. Предполагалось дойти до меридиана Оденсхольма и потом повернуть обратно. Цель похода никому, кроме командира, не была известна.
В ночь на 13 августа отряд из двух лёгких крейсеров, «Аугсбург» и «Магдебург», под прикрытием миноносцев Y-26 и Y-186 под командованием младшего флагмана контр-адмирала Мишке приближался к острову Оденсхольм.
Ближе к девяти часам вечера отряд попал в зону сильного тумана. Дальнейшее определение местоположения кораблей было возможно только с помощью часов и лага. Поразительно, но немцы были настолько самонадеянны, что продолжали идти 15 узлами при ограниченной видимости. Увы, хвалёная немецкая пунктуальность их и подвела. Хоть счисление и велось предельно точно, а время хронометрировалось вплоть до секунд, но шифровальщик «Магдебурга» слишком долго расшифровывал полученную от Беринга радиограмму, а командир затем слишком долго принимал решение об изменении курса. «Магдебург» продолжал двигаться 15-узловым ходом прямо на камни Оденсхольма. Между тем радиограмма гласила:
