Из-под белой повязки на меня взглянули серые глаза. Резко пахло лекарствами.
— Добро пожаловать! — услышал я тихий голос. — Товарищ Бассам рассказал мне о вас.
В ее глазах промелькнуло смущение, и я заметил слабое движение рук, поднявшихся к перевязанной бинтами голове.
— Мне не хотелось бы утомлять вас долгой беседой, — произнес я, — вы только немного расскажите о вашем подвиге…
Она задумалась.
— Закройте глаза, чтобы не напрягаться. Попытайтесь мысленно воссоздать картины прошедших событий. Вспоминайте в любом порядке, не заботьтесь особенно о словах…
— Я понимаю, понимаю! — произнесла она. — Но с чего начать?.. Я переходила площадь. В руках у меня была матерчатая сумка. Передо мной дом старосты. Но откуда здесь эта толпа народу? Говорят о каком-то кинжале, об убийце. Если долго оставаться в толпе, прислушиваясь к пересудам, это может возбудить подозрение. А ведь у меня в руках сумка с бомбами. Может быть, староста и не убит, а только ранен? Уж не вражеская ли это уловка, чтобы расстроить наш план? «Дядя, дядя!» — закричала я и стала пробираться сквозь толпу. Израильские солдаты, прибывшие на машинах и броневиках, оцепляли дом старосты. У ворот уже стояли две машины. Я вошла в дом. По лестнице поднимались солдаты. Офицер, шедший впереди с пистолетом в руках, обратился к стоявшим у дверей: «Куда его положили?»
Солдаты вошли в гостиную, а из комнаты вышла жена старосты. Она с удивлением, даже со страхом уставилась на меня. «Узнала, — подумала я. — Вспомнила». Я быстро опустила руку в сумку. Бросила одну бомбу, другую… Острая боль пронзила меня, я закачалась, пытаясь вытащить из сумки последнюю бомбу.
Рука какого-то незнакомца опередила мою, он выхватил из сумки третью бомбу, снова раздался оглушительный взрыв. Свист осколков, крики раненых… После минутного оцепенения незнакомец схватил меня за руку и потащил за собой.
Мы очутились в саду, перелезли через ограду во двор священника Айяша. Спрятались в погребе у садового колодца, за нашими спинами обрушилась гора соломы. Потекли мучительные минуты в полном мраке и безмолвии…
Послышался стук в дверь, и вошла медсестра. Я понял, что пора покинуть палату. Уже за дверями я сказал Бассаму:
— Как я горжусь ею! Как счастлив и благодарен судьбе за все то, что мне довелось услышать! Надеюсь, вы разрешите мне встретиться с Анахид еще раз. Я хочу дослушать всю историю до конца.
2
— Ах, сынок, зачем ты мучаешь себя, приезжая так рано? — такими словами встретила меня утром в госпитале мать роженицы. — Врач еще не решил, делать ли операцию. Это станет известно не раньше полудня. Займись своими делами, а потом возвращайся…
