В сущности, корабль в состоянии клайминга извне не виден, а это неоценимое в бою свойство. К сожалению, изнутри тоже ничего не видно. Навигация на клаймере – очень хитрая работа. Этим объясняется эротическое отношение Уэстхауза к прибору слепого полета.
В ноль-состоянии нет ориентиров, но есть возможность маневрировать. Если даже ничего не делать, все равно сохраняется собственная скорость из нормального пространства и набранная в гипере масса. Как векторные величины. И нужно внимательно за ними следить, если не хочешь вмазаться в звезду.
– На самом деле проблем нет, – утверждает Дикерайд. – Если не приходится работать в сильно плотных системах, ни во что не въедешь. По статистике, шанс практически нулевой. Построй купол радиусом в один километр. Покрась его изнутри в черный цвет. Попроси приятеля покрасить пфенниг в черный цвет и прилепить на купол при выключенном свете. Теперь завяжи себе глаза, возьми снайперскую винтовку и попытайся попасть в монету. И у тебя шансов будет больше, чем нам нечаянно врезаться в звезду. Настоящая опасность – тепло. Каждая машина – и человеческий организм в том числе – вырабатывает лишнее тепло. В норме и в гипере корабли избавляются от лишнего тепла автоматически, за счет его утечки сквозь обшивку и – особенно клаймеры – при помощи охлаждающих плоскостей. На одной из самых больших плоскостей закреплен бак с АВ. Еще много их на кэне и на торе. И потому у корабля такая причудливая надстройка над основным профилем – цилиндр кэна и тор.
В ноль-состоянии мы не можем избавиться ни от единой калории. Теплу просто некуда деваться.
Избыток тепла – проклятие клаймеров, и не только из-за дискомфорта. Фактически все вычислительные системы и системы управления работают на сверхпроводниках в атмосфере жидкого гелия. И температуру гелия надо держать близко к абсолютному нолю.
Один из способов вывести клаймер из строя – прижать его так, чтобы он не мог выйти из клайминга. Если там продержать достаточно долго, он сам себя сварит. Вынудить к этому – любимая тактика охотников из той команды.
Не так уж непредсказуемы и неуязвимы клаймеры, как убеждают журналисты зрителей, голосети.
Эта маленькая черная дыра, эта крохотная тень, которую мы отбрасываем на нормальное и гиперпространство, может нас убить.
– Псевдодыра Хоукинга, – продолжает Дикерайд. – По имени того человека, который впервые заявил о существовании субзвездных черных дыр.
Тень клаймера хоть и мала необычайно, но все же искажает пространство. Стоит кому-нибудь, имеющему достаточно чувствительные приборы, приблизиться к нам, и нас обнаружат.
