Весть эта обрадовала Суворова, с нетерпением наблюдавшего до этого за багровыми вспышками пламени, объявшего крепость.
Выслушав ординарца, командующий обернулся к офицерам, которые грелись у костра. Среди них Александр Васильевич увидел высокопоставленных особ, прикомандированных к его штабу самим Потемкиным: белокурого юнца, сына принца де Линя; остроносого и близорукого Дюка де Ришелье, прозванного солдатами «индюком на вертеле»; бледного, страдающего от флюса Ланжерона; долговязого полковника соглядатая самого светлейшего барона Закса.
Обращаясь к ним, он озорно воскликнул:
— Смотри-ка! Сам Ласси, помилуй бог, научился воевать по-нашему, по-русски. Молодец!
«Фазаны», как называл своих титулованных адъютантов Суворов, в замешательстве переглянулись. Все они, ярые поклонники линейной тактики прусского короля Фридриха II, советовавшего избегать всяких штурмов, были поражены. Ведь тот, кто добился сейчас успеха, генерал Фридрих-Мориц Ласси, или Борис Петрович, как его называли в русской армии, еще недавно считался одним из ярых приверженцев линейной тактики.
Еле сдерживая закипевшее в душе раздражение, барон Закс сердито процедил сквозь зубы:
— Ласси всегда был храбрым генералом. Но он противник больших потерь.
— Осады пагубны еще большими потерями, чем штурмы, господин барон. А начало сей баталии — хорошее. Помилуй бог, какое хорошее! — Суворов усмехнулся и направил зрительную трубу на пылающую крепость.
Полководец не ошибся. Это было только начало гигантского многочасового упорного сражения.
На других участках, где рвы были шире, а валы выше, проникнуть в крепость было труднее. Сотни воинов выбила из рядов турецкая картечь. Сразу получили ранения командиры колонн генералы Мекноб, Безбородко, Львов и Марков. Но геройский порыв русских уже ничто не могло остановить. Теряя командиров и товарищей, солдаты не останавливались ни перед каким препятствием, преодолевали широкие рвы, ломали палисады, добирались до крепостных стен и, приставив к ним штурмовые лестницы, опираясь на штыки, поднимались на валы. Уже ничто не могло остановить их!
Противник отчаянно сопротивлялся. Несколько раз его контратаки и неожиданные вылазки принуждали отступать наших солдат. Порой казалось, что янычары вот-вот опрокинут боевые порядки русских, прорвут их кольцо, сомнут. Ведь численное превосходство обороняющихся было явным. Но Суворов умело применил незнакомую на Западе тактику — взаимодействие рассыпного строя и штурмовых колонн. Этим он добился такого могучего натиска русских солдат, которого ничто уже не могло остановить. Словно бурные волны штормового моря, они, встретив препятствия, откатывались назад, чтобы через миг с новой силой обрушиться на преграду.
