— Тише, братцы, раскудахтались, — прикрикнул на них ефрейтор Громов. — Солдат, самое первое дело, молчать должен. — Но сам не удержался и добавил: — Нам нынче и вправь бугцев выручать придется.
Совсем близко от Зюзина, тяжело дыша, быстро прошел невысокий офицер. Несмотря на темноту, Василий сразу узнал в нем командира егерей бригадного генерала Рибопьера.
Тот, видимо, услышал разговор гренадеров и бросил на ходу:
— Ошень похвальный мысль... Зольдат всегда долшин виручать другой воин. Всегда виручай друг друга, ребьята!
— Так точно, ваше благородие!
— Завсегда выручим... — раздались возгласы.
Рибопьер, подняв руку, как бы прощаясь, исчез в темноте. А вслед ему несся шепот гренадеров.
— Хороший бригадир!
— Даром, что хранцуз...
— Не француз, а швейцарец, — поправил Зюзин.
— Все одно, ваше благородие, хороший. Без страха идет...
— Верно. Друг он русским. Свой.
Зюзину невольно вспомнился Хурделица. Видимо, Кондрат сейчас, как и он, Василий, нетерпеливо ожидает грозного часа...
Наконец, в небе, возвещая о начале штурма, сверкнула третья ракета. И не успели растаять ее зеленоватые искры, как гулко ударили пушки дунайской флотилии.
Зюзин почувствовал, как задрожали вокруг и земля, и воздух. Орудийные выстрелы на мгновение выхватили из тьмы высокие угрюмые стены султанской крепости.
Атака Измаила началась во всех направлениях почти одновременно. Лишь нетерпеливый генерал-майор Борис Петрович Ласси повел на штурм свою вторую колонну минутой раньше, чем было приказано.
Стрелки второй колонны под градом ядер и картечи лихо преодолели ров и открыли прицельный огонь по десятипушечному угловому бастиону Мустафы-паши. Большая часть защитников бастиона была сразу убита или ранена их меткими пулями. Уцелевших охватила паника . Пользуясь pамешательством противника, приземистый рыжеватый секунд-майор Неклюдов стремительно поднялся по штурмовой лестнице на высокий земляной вал. За ним хлынули на бастион стрелки. Навстречу им — янычары с обнаженными ятаганами. Турецкий офицер выстрелил из пистолета в грудь Неклюдову. Стрелки подхватили тяжело раненого командира, заслонили его от кривых янычарских клинков. На помощь им подоспели егеря во главе с юным прапорщиком Гагариным. Штыками очистили они бастион от турок. И впервые над Измаилом взвилось в синем утреннем полумраке пробитое пулями боевое знамя егерского полка.
— Начало сделано! — крикнул отважный Ласси и послал к Суворову ординарца с донесением, что вторая штурмовая колонна проникла в турецкую крепость.
