В кулак! Иеро внимательно огляделся вокруг. Кучка деревянных фигурок и кристалл лежали там, где он их бросил. Он так спешил укрыться, что совершенно забыл о своих магических принадлежностях. Священник позволил врагу напугать себя, поколебать мужество и веру! Он произнес молитву и посмотрел вниз, на раскрытую ладонь руки и три символа, которые он бессознательно схватил, когда прерывал мысленную связь с летающим в небе существом.
Первый символ, Рыбы, означал воду и все, связанное с водой. Он символизировал корабли, верфи, сети и другие понятия, относящиеся к мореходству и рыбной ловле. Он также обозначал мужскую силу. Вторым был знак Копья. Он символизировал войну, включая все виды сражений, а также опасную охоту. Последний знак имел необычный вид. Это был Крест, символ семидесятипятивекового христианства, но в его центре, на перекрестье, находилось изображение Глаза. Крест и Глаз! Он ощутил, как мурашки побежали по его спине. Этот редко выпадавший символ использовался для обозначения спиритуального зла, угрожавшего не только телу, но и бессмертной человеческой душе.
Он осторожно положил три знака на землю и метнул взгляд на небо. Летательный аппарат был теперь еле видимым, он удалялся на север и казался крохотной черной точкой на голубом фоне. Иеро вышел из-под прикрытия деревьев, собрал деревянные фигурки, поднял кристалл.
Он сложил в сумку свои магические принадлежности и вернулся к размышлениям о смысле гадания. Его путь лежал к большой воде. Даже если он попытается вернуться назад, это наверняка будет не менее опасно. Пилот летательного аппарата примерно установил, где он находится, и погоня, очевидно, уже вызвана. Иеро не рискнул воспользоваться добытым им прибором — раздвигающимся стержнем, чтобы послушать переговоры врагов: он боялся выдать себя. Но он был убежден, что эфир трепетал от переговоров слуг Нечистого. Несомненно, на севере из всех берлог вылезают лемуты и готовится облава. Но что ждет его на юге? Или здесь тоже приготовлена западня?
Рыба, Копье и Крест с Глазом! Вода, сражение и ожидание какого-то духовного зла или горя. Но верно ли прочитаны знаки? Как правило, они допускали много толкований. Последний символ, Крест и Глаз, мог означать неотвратимую физическую опасность, но мог предсказывать также великий грех, измену собственной совести, смертный грех. «Проклятье! — сердито подумал Иеро. — Что же все это значит?» Перед тем как покинуть республику, он исповедался Аббату Демеро. Однажды он сказал некой Леолан д’Ондот, что она никогда не станет его женой — ни первой, ни второй, ни любой другой, несмотря на ее совершенно исключительный талант падать на спину в любое время дня и ночи. Возможно, это было несколько больше, чем просто грубая шутка, но все же не смертный грех. И это являлось самым тяжелым проступком в его жизни, воспоминание о котором хранила его совесть.
