После этого он в изнеможении привалился спиной к стволу пальмы, крупный пот выступил на его лбу. Прошло некоторое время, прежде чем у него хватило сил внимательно оглядеться вокруг. Темнело, черные пятна крови, рассеянные там и тут по траве, были еще заметны, однако тела его утренних противников куда-то исчезли.
Из сгущающихся сумерек пришел ответ Горма: — «Большой (с рогами на голове) и я спрятали этих. Их тела привлекали других созданий, но только маленькие (животные) приходили. Мы отпугнули их» — и он передал образы шакалов, лис, дикого кота и других мелких хищников.
Итак, медведь и лорс могли работать вместе, даже когда он не руководил ими! Поразительно, подумал Иеро. Это означало, что медведь мог предвидеть последствия любых действий и дать необходимые команды Клоцу Обширное поле для размышлений и будущих исследований — решил человек.
— «Ты не ощущаешь никакой опасности для нас?» — спросил он Горма.
— «На каком расстоянии (как далеко)?» — пригнел ответ Затем медведь попытался пояснить свою мысль подробнее: — «Длинный путь (имеется) много отдаленных указаний (опасности). Но только одно сильное и оно пришло сверху (с неба)», — и медведь передал представление о чем-то крылатом и неприятном.
Человек попытался вникнуть в его мысль, но достиг немногого. Ему представился неясный и удаленный образ какого-то объекта с крыльями, но явно не птицы. Медведь видел объект днем или утром, и от него осталось интенсивное ощущение зла.
Отметив это как новую важную информацию, которую следовало впоследствии уточнить, и решив впредь, по возможности, не появляться на открытой местности, Иеро распаковал свое имущество. Хромая, он дотащился до ручья и смыл кровь со своего оружия, после чего наточил копье и нож. Вернувшись обратно, Иеро перезарядил метатель и убрал его в чехол.
Снова усевшись под пальмой, он поел немного пеммикана и сухарей. Он предложил пищу Горму, но тот отказался, заявив, что весь день ел чернику. Медведь показал Иеро место, где ягоды росли особенно густо, и человек, прихрамывая, набрал себе несколько горстей. Затем он наполнил водой большую флягу, висевшую у седла, и маленькую, которую он обычно носил на поясе. Воспользовавшись последним светом угасавшего дня, он выкупался в ручье, стараясь не замочить раненую ногу. Обсохнув и одевшись, он произнес свою вечернюю молитву и улегся на кучу пальмовых листьев. Казалось, ничто в ночи не предвещало опасности: звуки, доносившиеся из леса, не вселяли тревоги. Предсмертный крик кролика, верещанье белок, мяуканье дикого кота и поскрипывание сосновых стволов — естественный, привычный голос Тайга. Иеро уснул спокойно.
