Разсказы объ отцѣ разожгли въ Гэѣ страстное желаніе узнать также нѣкоторыя подробности и о покойной матери, которая служила для него постояннымъ идеаломъ чистоты, кротости.
— Чѣмъ она могла быть для меня въ настоящую пору! говорилъ онъ тоскливо, ворочаясь въ постелѣ послѣ того вечера, когда Мэркгамъ разсказывалъ ему такъ много объ отцѣ. — Какъ бы она меня успокоила, какъ берегла бы! она не отреклась бы отъ меня, какъ мистриссъ Эдмонстонъ, по одному подозрѣнію, основанному на слухахъ.
Сэръ Гэй на другой же день отправился верхомъ въ гости къ мистриссъ Лэвирсъ съ тѣмъ, чтобы узнать отъ нея все то, что той было извѣстно про его мать.
Старушка не заставила себя долго просить и принялась разсказывать Гэю все, что она могла только припомнить.
— Мистеръ Морвиль пріѣхалъ ко мнѣ съ молодой супругой совсѣмъ неожиданно, — говорила она: — и ужь какъ же я имъ обрадовалась! Мистриссь Морвиль была собою блѣдная, худенькая, съ прекрасными голубыми глазами и волосами свѣтлыми, какъ ленъ. Все-то она ластилась къ мужу, и цѣловала его, точно ребеночекъ, который боится, чтобы его няня не бросила.
— Бѣдняжка! продолжала трактирщица, утирая слезы:- ужъ какъ же она перепугалась, когда онъ собрался уѣзжать къ отцу, кинулась ему на шею, заплакала и дотого встревожилась она, что онъ оставляетъ ее одну, что мистеръ Морвиль послалъ за мной и просилъ меня походить безъ него за барыней и успокоить ее. Вы не повѣрите, до чего было трогательно видѣть, что онъ, такой рѣзкій, нетерпѣливый со всѣми, былъ съ нею кротокъ и тихъ, какъ ягненокъ. Она долго его не отпускала отъ себя, все умоляла поскорѣе вернуться, наконецъ, онъ положилъ ее на диванъ и лаская началъ уговаривать: «Полно, полно Маріанна, говоритъ, перестань! Будь умница, я сейчасъ вернусь домой.» Я до сихъ поръ не могу забыть, что это были послѣднія его слова на землѣ.
— Ну, а потомъ что было? въ волненіи спросилъ Гэй.
— Потомъ, онъ уѣхалъ верхомъ, а она горько заплакала, но спустя нѣсколько времени развеселилась и долго со мной разговаривала. Я даже помню, что она назвала мнѣ нѣсколько любимыхъ пѣсенъ мистера Морвиля и вполголоса пропѣла нѣкоторыя изъ нихъ.
— Не можете-ли вы вспомнить эти пѣсни? съ живостью спросилъ Гэй.
— И - и! сэръ! да у меня никогда и голосу не было, — возразила мистриссъ Лэвирсъ. Слушайте-же. Мы съ ней очень разговорились, она смѣясь описывала мнѣ свое путешествіе по Шотландіи и начала даже дурачиться — но только меня ни на шагъ не выпускала изъ комнаты и все твердила «ахъ! скоро-ли мужъ пріѣдетъ?» Я заварила ей чаю, уговаривала ее лечь въ постель, но она не соглашалась, хотя видно было, что она очень утомлена.
