Преданный ва+мъ искренно
Гэй Морвиль.»
— Бѣдный малый! замѣтилъ Филиппъ, — по письму видно, что онъ сильно разстроенъ.
— Грустно ему бѣдному оставаться одному въ цѣломъ домѣ, - сказала мистриссъ Эдмонстонъ.
— Да, да, очень должно быть грустно, — повторилъ ея мужъ. — Мнѣ немедленно нужно къ нему ѣхать. Неправда ли? Филиппъ, ты что на это скажешь?
— Конечно, поѣзжайте, и я поѣду вмѣстѣ съ вами. Это нашъ долгъ, я никакъ бы не желалъ оскорблять памяти покойнаго сэръ Гэя.
— Что и толковать! это нашъ долгъ, наша прямая обязанность. Къ нашему семейству покойникъ былъ постоянно ласковъ и внимателенъ, а ты прямой его наслѣдникъ послѣ внука.
Маленькая Шарлотта почему то начала прыгать отъ радости и, поднявъ брови, вопросительно посмотрѣла на Эмми.
— О наслѣдствѣ тутъ и рѣчи нѣтъ, — возразилъ Филиппъ: — но такъ какъ внукъ его и я, мы оба единственные представители двухъ вѣтвей дома Морвиль, то я съ своей стороны долженъ все сдѣлать, чтобы доказать, что старая семейная наша вражда прекратилась.
— Скажи лучше, что ты желаешь, чтобы она канула въ Лету забвенія; эта фраза гораздо торжественнѣе, — вмѣшался иронически Чарльзъ.
Эмми захохотала такъ громко, что принуждена была спрятать голову за плечо Шарлотты. Дѣвочка увлеклась примѣромъ сестры и, засмѣявшись, выдала тайну своего присутствія въ комнатѣ.
Отецъ улыбнулся, увидавъ ее, но съ укоромъ покачалъ головой.
— Ты какъ сюда попала, любопытная кошка? спросилъ онъ.
— Шарлотта! кто тебя звалъ сюда? строго замѣтила мать. Дѣвочка вся съежилась и исчезла мигомъ изъ гостиной. Мать съ улыбкой посмотрѣла ей вслѣдъ и прибавила вполголоса: бѣдный ребенокъ, прогнали!
— А сколько Гэю лѣтъ? продолжалъ мистеръ Эдмонстонъ, возвращаясь къ прерванному разговору.
— Онъ ровесникъ Лорѣ, ему 17 1/2 лѣтъ, отвѣчала жена. — Помнишь, какъ, бывало, покойникъ братъ говаривалъ, что на Лору весело смотрѣть, — такая она была здоровенькая въ сравненіи съ худымъ, тощимъ наслѣдникомъ Рэдклифа.
— Однако, изъ этого тощаго ребенка вышелъ очень красивый, проворный малый, — замѣтилъ Филиппъ.
— Его надо бы перевезти къ намъ въ домъ. Какъ ты думаешь, Филиппъ? спросилъ дядя.
— Отлично! лучшаго плана для него придумать нельзя. Можно смѣло сказать, что дѣдъ его умеръ во время. Бѣдный старикъ дотого боялся, чтобы мальчикъ не испортился, что онъ его, до этихъ поръ, держалъ……..
— Какъ въ тискахъ, хочешь ты сказать?
— Ну да, очень строго, а это крайне вредно для дѣтей съ такой горячей натурой, какъ у Гэя. Теперь, пожалуй, его опасно будетъ и отсылать въ Оксфордскій университетъ. Свобода обращенія со студентами и общество товарищей, послѣ строгой домашней дисциплины и деревенскаго уединенія, могутъ очень вредно подѣйствовать на Гэя.
